Маленькие женщины

– Если наши дети станут просто хорошими и трудолюбивыми мужчинами и женщинами, мы можем быть довольны таким результатом; однако это так естественно – желать, чтобы они стали выдающимися людьми и преуспели в жизни.

– Ну да, они все как мои цыплята: никак не угадаешь, что из них выйдет. Вот, взгляните, этот красавец петушок – самый глупый из всех моих цыпляток, а тот, некрасивый и длинноногий, – король двора, на редкость сообразительный и кричит так громко, что мертвого разбудит. А красавец только хрипит да сипит, да к тому же ужасный трус. Ко мне тоже пока относятся с пренебрежением, но подождите, вот вырасту, тогда посмотрим, – и Тед был при этом так похож на своего длинноногого питомца, что его «скромное» пророчество вызвало общий смех.

– Я была бы рада, если бы Дэн наконец где-нибудь прочно обосновался. Как говорит пословица, кому на месте не сидится, тот добра не наживет, а он, в свои двадцать пять, все еще бродит по свету, и нет для него никакой узды, кроме одной, – тут миссис Мег кивнула на сестру.

– Дэн найдет в конце концов свое место в жизни, а опыт – лучший учитель. Манеры у него все еще грубоваты, но каждый раз, когда он приезжает домой, я вижу перемену к лучшему и никогда не теряю веры в него. Он, быть может, никогда не совершит великих дел и не разбогатеет, но если необузданный мальчик станет просто достойным уважения мужчиной, я буду довольна, – сказала миссис Джо, которая всегда защищала свою «черную овечку».

– Правильно, мама, стой за Дэна горой! Он стоит десятка Джеков и Недов, которые только и делают, что хвастаются своими деньгами и мечтают сделаться важными шишками. Вот увидите, Дэн еще совершит что-нибудь такое, чем можно гордиться, и утрет им всем нос, – добавил Тед. Его любовь к «Дэнни» стала еще крепче теперь, когда к ней примешивалось мальчишеское восхищение этим смелым, любящим приключения молодым мужчиной.

– Я не сомневаюсь, что так и будет. Он как раз из таких, что совершают самые необдуманные поступки и покрывают себя славой: взбираются на Матерхорн[150], ныряют в Ниагарский водопад или находят громадный золотой самородок. Это его способ «перебеситься», и, возможно, он лучше нашего, – заметил Том задумчиво; он сам, с тех пор как стал студентом-медиком, успел отдать дань «увлечениям молодости».

– Гораздо лучше! – заявила миссис Джо выразительно. – Я охотнее послала бы всех моих мальчиков повидать широкий мир, чем оставлять их, как это часто бывает, в больших городах, где полно искушений и соблазнов и где молодые люди лишь растрачивают попусту время, деньги и здоровье. Дэн вынужден зарабатывать себе на жизнь, и это учит его не бояться трудностей, не терять терпения и рассчитывать только на свои силы. Я волнуюсь за него меньше, чем за Джорджа и Долли, которые, хоть и учатся в университете, – сущие младенцы, совершенно не способные позаботиться о самих себе.

– А что вы думаете о Джоне, который целыми днями рыщет по городу и потом дает в газеты материалы о самых разных событиях, начиная с проповедей и кончая поединками профессиональных боксеров? – уточнил Том. Ему пришло в голову, что, пожалуй, такой образ жизни пришелся бы ему гораздо больше по вкусу, чем посещение лекций и больничных палат.

– Деми втройне защищен: у него правильные жизненные принципы, утонченные вкусы и мудрая мать. Ему не грозит попасть в беду, а полученный за время работы опыт пригодится, когда он начнет писать. Я уверена, что со временем он этим займется, – начала миссис Джо пророческим тоном; она с нетерпением ожидала того времени, когда кто-нибудь из ее «гадких утят» превратится в лебедя.

– А вот и Дженкинс – легок на помине! – воскликнул Том. По аллее к веранде, размахивая газетой над головой, приближался румяный, темноглазый молодой человек.

– Спешите прочесть! «Ежевечерний Сплетник»! Последний выпуск! Ужасное убийство! Банковский клерк бежал от суда! Взрыв на пороховом заводе! Всеобщая забастовка учащихся латинских классов! – взревел Тед, бросаясь на встречу кузену грациозной рысцой молодого жирафа.

– Коммодор встал в гавани и, как только освободится, сразу отдаст якоря, чтобы примчаться к нам на всех парусах, – сообщил Деми «с прелестным нагромождением мореходных эпитафий»[151], взбежав по ступеням веранды и широко улыбаясь.

Все заговорили одновременно, а газету передавали из рук в руки, чтобы каждый мог своими глазами прочесть радостное известие о том, что судно «Бренда», прибывшее из Гамбурга, благополучно встало на якорь в американском порту.

– Завтра он придет к нам своей морской походкой вразвалочку и, как всегда, принесет коллекцию морских диковинок и множество интересных рассказов. Я видел его, веселого, пахнущего смолой, обветренного и загорелого. Он сказал, что плавание прошло отлично и что он надеется стать вторым помощником: его товарищ, занимавший эту должность, сломал ногу и останется на берегу, – добавил Деми.

– Хотела бы я вправить эту ногу, – пробормотала Нэн про себя, сделав рукой характерный профессиональный жест.

– А как Франц? – спросила миссис Джо.