Маленькие женщины

Сказать это слово – первейший долг родителей, и никакая ложная деликатность не должна удерживать их от заботливой бдительности, от ласкового предупреждения, которое делает понимание собственных чувств и умение держать их под контролем главным компасом молодежи, когда та покидает безопасную гавань родного дома.

– Приближается Платон со своими учениками, – объявил непочтительный Тедди, когда в зал вошел мистер Марч в сопровождении нескольких молодых мужчин и женщин. Мудрый старик был любим всеми и так замечательно поддерживал свою юную паству, что многие из его учеников благодарили его потом всю жизнь за помощь, оказанную их сердцам и душам.

Бесс сразу подошла к нему: дедушка был на ее особом попечении со времени кончины «нашей мамы», и было приятно видеть ее золотистую головку, склонившуюся над его серебряными сединами, когда она придвигала ему кресло и угощала его чаем с нежной заботливостью.

– Чай, услаждающий все чувства, всегда льется здесь рекой, сэр. Вам пенящийся кубок или кусочек амброзии? – спросил Лори. Он бродил по залу с сахарницей в одной руке и тарелкой пирожных в другой: подсластить чью-нибудь чашу жизни и утолить чей-нибудь голод было для него самой любимой работой.

– Ни того, ни другого не нужно, спасибо; эта девочка позаботится обо мне, – и мистер Марч обернулся к Бесс, которая присела на ручку его кресла, протягивая ему стакан парного молока.

– Желаю ей жить долго, чтобы заботиться о вас, а мне быть рядом, чтобы всегда видеть перед собой это прелестное опровержение песни, в которой поется, что «молодость и старость вместе не живут»! – отвечал Лори, глядя на них с улыбкой.

– Там поется о «ворчливой старости», папа; это совсем другое дело, – поправила Бесс с живостью; она любила поэзию и читала все самое лучшее.

– «Увидишь ли бутоны свежих роз в почтенных снега сединах, в мороз?»[165] – процитировал мистер Марч, когда к нему подошла Джози и присела на другой ручке его кресла, с видом очень колючей маленькой розочки: она только что потерпела сокрушительное поражение в ожесточенном споре с Тедом.

– Дедушка, неужели женщины всегда должны слушаться мужчин и твердить им, что они самые умные, только потому, что они сильнее женщин? – воскликнула она, глядя свирепо на кузена, который подобрался к ней поближе с озорной улыбкой на мальчишеском лице, что всегда выглядело чрезвычайно комично при его высокой фигуре.

– Это, моя дорогая, устаревшие представления, хотя потребуется некоторое время, чтобы их изменить. Но я думаю, что час женщин пришел. Юноши должны стараться показать все, на что они способны, так как девушки уже догнали их и могут обогнать, – отвечал мистер Марч, глядя с отеческим удовлетворением на оживленные лица молодых женщин, числившихся среди лучших студентов колледжа.

– Бедные маленькие Аталанты[166] постоянно отвлекаются и задерживаются из-за препятствий, разбросанных на их пути, – не золотых яблок, нет… Но у них появится много шансов на победу, когда они научатся быстрее бегать, – засмеялся дядя Лори, поглаживая взъерошенную ветром головку Джози, волосы у которой стояли почти дыбом, как мех у рассерженного котенка.

– Целые бочки яблок не задержат меня, когда я начну гонку, и десяток Тедов не смогут заставить меня споткнуться, хоть и будут стараться подставить мне ножку. Я докажу ему, что женщина способна все делать так же хорошо, как мужчина, если не лучше. Это уже было доказано и будет доказано снова, и я никогда не признаю, что мой мозг хуже мужского, хотя он, может быть, и меньшего размера! – воскликнула возбужденная юная особа.

– Если ты будешь так неистово трясти головой, ты растрясешь все мозги, какие у тебя есть. Я на твоем месте постарался бы лучше заботиться о них, – поддразнил ее Тед.

– Но что вызвало эту гражданскую войну? – спросил дедушка, слегка выделив интонацией прилагательное, что заставило сражающиеся стороны немного умерить пыл.

– Да просто мы корпели над «Илиадой» и дошли до того места, где Зевс говорит Гере, чтобы она не вмешивалась в его планы, а иначе он «наложит на нее свою необорную руку», и Джози возмутило то, что Гера послушно умолкла. А я сказал, что все правильно, и согласился со стариком Гомером, что женщины знают не так уж много и потому должны подчиняться мужчинам, – объяснил Тед, чем очень рассмешил своих слушателей.

– Богини могут поступать как им угодно, но гречанки и троянки того времени были малодушными существами, если слушались таких мужчин, которые не умели самостоятельно побеждать в битвах и которых, когда им грозило поражение, срочно убирали со сцены Афина, Афродита или Гера. Подумать только! Две армии останавливаются, садятся и ждут, пока два их героических представителя швыряют камни друг в друга! Я не очень высокого мнения о вашем хваленом Гомере. Моим героем может быть только такой мужчина, как Наполеон или Грант[167].