Маленькие женщины

Музыка была великолепна, что неудивительно, когда дирижерской палочкой машет сам Аполлон. Выступления – как это всегда бывает в подобных случаях – оказались разной степени совершенства, так как юные ораторы пытались выразить старые истины новыми словами и добавить им убедительности энтузиазмом горячих сердец и выразительностью звонких голосов. Было приятно наблюдать, с каким напряженным интересом слушали девушки какое-нибудь блестящее выступление брата-студента и аплодировали ему с легким шелестом платьев, напоминавшим звук ветра в цветочной клумбе. Еще более интересно и приятно было наблюдать за лицами молодых мужчин, когда на сцене, на фоне черных фраков важных гостей и преподавателей, появлялась стройная белая фигура со щеками, которые то вспыхивали румянцем, то бледнели, с губами, которые дрожали, пока важная цель не заставляла забыть девичий страх, и тогда слова лились прямо из горячего женского сердца, слова, обращенные к сидящим в зале, слова о надеждах и сомнениях, стремлениях и наградах, которые все должны знать и ради которых трудиться. Этот чистый милый голос, казалось, пробуждал все, что было благородного в сердцах молодежи, и налагал особую печать на годы дружбы в стенах колледжа, делая их навсегда священными и памятными для каждого.

Выступление Элис Хит вызвало общее восхищение. Оно не было цветистым или сентиментальным, в отличие от многих первых опытов юных ораторов, но содержало серьезные, глубокие мысли и так воодушевляло, что она покинула сцену под гром аплодисментов. Призыв «шагать плечом к плечу» воспламенил ее товарищей не меньше, чем если бы она, стоя на этом самом месте, пропела Марсельезу. Один молодой человек был так возбужден, что хотел сорваться с места, чтобы броситься к ней, когда она поспешила скрыться среди подруг, приветствовавших ее с выражением нежной гордости на лицах и со слезами на глазах. Осмотрительная сестра однако удержала его на месте, и в следующую минуту он уже мог спокойно слушать выступление ректора.

А его стоило послушать. Мистер Баэр говорил как отец со своими детьми, которых отправлял в битву жизни, и его добрые, мудрые и полезные слова оставались в их сердцах еще долго после того, как похвалы улетучились из памяти. За этим последовали другие церемонии, в полном соответствии с чисто пламфильдскими традициями, и завершение торжественной части праздника. Почему крыша не слетела со здания театра колледжа, когда мощные глотки взволнованных молодых мужчин исполняли завершающий гимн, навсегда останется тайной, но крыша осталась на своем месте, и только гирлянды медленно увядающих цветов вибрировали, когда волны музыки вздымались и терялись вдали, оставляя сладкие отголоски, которым предстояло витать в зале до следующих выпускных торжеств.

Обеды и угощения заняли вторую половину дня, и на закате настало легкое затишье: каждый искал возможности немного отдохнуть перед началом вечерних празднеств. Предстоявшие гостям удовольствия включали прием у ректора, танцы на Парнасе и столько прогулок, пения и легкого флирта, сколько могут вместить в несколько вечерних часов юноши и девушки, только что закончившие учебу.

Экипажи все подъезжали, и веселые компании молодежи на верандах, лужайках и скамьях у окон праздно обменивались предположениями о том, кем могут быть прибывающие высокопоставленные гости. Появление одной очень пыльной кареты, нагруженной сундуками, возле гостеприимно открытых дверей дома мистера Баэра вызвало много любопытных взглядов и вопросов среди зевак, особенно когда из нее выскочили два джентльмена, похожие на иностранцев, а за ними последовали две молодые леди, и всех четверых Баэры приветствовали криками радости и объятиями. Затем все они вошли в дом, за ними внесли багаж, и наблюдателям оставалось лишь гадать, кто эти таинственные незнакомцы, пока одна прелестная выпускница не объявила, что это, должно быть, племянники профессора, один из которых собирался провести у дяди медовый месяц.

Она была права, Франц гордо представил свою белокурую молодую жену, а едва хозяева успели поцеловать и благословить ее, как Эмиль подвел к ним свою красавицу англичанку Мэри и с восторгом объявил:

– Дядя! Тетя Джо! Вот еще одна дочь! У вас ведь найдется местечко и для моей жены?

В этом не могло быть сомнения, и Мэри лишь с трудом удалось спасти из радостных объятий ее новых родственников, которые, помня обо всех страданиях, перенесенных вместе юной парой, чувствовали, что это естественное и счастливое завершение долгого и опасного путешествия.

– Но почему было не предупредить нас и не дать приготовиться к встрече сразу двух новобрачных? – спросила миссис Джо, которая, как всегда, была в не совсем подходящем виде – в халате и папильотках, так как сбежала вниз из своей спальни, где готовилась к предстоящим ей трудам хозяйки вечернего приема.