Маленькие женщины, или Детство четырех сестер

— А мне кажется, что ужаснее всего осрамиться в школе, — сказала Эмми, покачав головой с видом человека, говорящего по опыту. — Вот так, например, как осрамилась сегодня Сюзи Перкинс. Нужно вам сказать, что я заметила сегодня у нее на пальце такое прелестное колечко, что я невольно позавидовала ей. Но, послушайте, что потом случилось: во время классов Сюзи нарисовала на грифельной доске карикатуру нашего учителя, мистера Девиса, с огромным горбатым носом и подписала под ней фразу, которую он только что перед тем сказал: «Молодые леди, мои глаза всюду следят за вами». Она показала нам эту карикатуру, и мы все засмеялись. Но в эту самую минуту мистер Девис взглянул на нас и грозно велел Сюзи показать ему ее доску. Сюзи была совсем палиризована от страха, и, в самом деле, что бы вы думали, сделал с ней мистер Девис, когда она подошла к нему? Он схватил ее за ухо! Г-да, за ухо! Представьте себе, какой ужас! Потом он вывел её на средину комната и велел стоять там ровно полчаса, держа доску на виду.

— Что же девочки? Смеялись, глядя на эту картину? — полюбопытствовала Джо, очень любившая всякие истории.

— Смеяться! — ни одна. Мы притихли, как мыши, а Сюзи так плакала, что у нее распухли глаза. Не завидовала я ей в ту минуту. Целый миллион корналиновых колечек не утешил бы меня после такого афронта.

Последнюю фразу Эмми произнесла очень эффектно и взялась за шитье с таким видом, как будто и в самом деле кто-нибудь покушался нанести ей афронт.

— Ну, теперь моя очередь, — начала Бетси, поправив корзинку, которую Джо опрокинула в разгаре беседы. — Сегодня утром я ходила в лавку за устрицами и встретила там мистера Лоренца. Но он не видал меня, потому что я стояла за бочкой, а он разговаривал с лавочником, мистером Кьютером. При мне вошла в лавку какая-то бедная женщина с ведром и шваброй и спросила мистера Кьютера, не нужно ли вымыть у него полы. Она хотела получить за это немного рыбы, потому что ей не из чего было приготовить обед для своих детей и она нигде не находила себе работы. Но мистер Кьютер куда-то торопился и грубо ответил женщине, что у него не нужно мыть полов. А она, бедняжка, должно быть, была очень голодна или детей своих жалела, потому что у нее навернулись слезы, когда мистер Кьютер отказал ей, но когда она повернулась, чтобы уйти, мистер Лоренц остановил ее и подал ей огромную рыбу, которую сам вытащил из бочки крючком своей трости. Женщина начала было благодарить его, но он напомнил, что её ждут дети, и велел нести поскорее рыбу домой. Вот добрый человек! Не правда ли? Женщина сказала, уходя, что для него приготовлено на небе теплое местечко.

Выслушав рассказ Бетси, девочки пристали к своей матери, прося и её тоже рассказать что-нибудь, и миссис Марч, с минуту подумав, начала:

— Я кроила сегодня синие куртки для солдат и все думала о вашем отце и о том, как мы были бы несчастны, если бы потеряли его. Печальные мысли не выходили у меня из головы, пока не вошел какой-то старичок, с запиской в руках. Я пригласила его сесть, потому что он показался мне жалким, усталым и озабоченным.

«Нет ли у вас сыновей в армии?» — спросила я его, взглянув на записку и видя, что она адресована не ко мне.

«Да, сударыня, у меня было четыре сына; но двое из них убиты, третий в плену, а четвертый лежит в лазарете, в Вашингтоне. Я еду теперь к нему». Все это старик сказал ровным и спокойным голосом.

«Много же принесли вы жертв отечеству, сэр!» — сказала я, чувствуя уже не сострадание, а уважение к нему.

«Сколько должен был принести, не более, — отвечал он. — Я и сам поступил бы на службу, если б не старость». Он сказал это так искренно и просто, и, казалось, с такою радостью готов был отдать отечеству все, что у него было, что мне стало совестно самой себя. Мне пришлось расстаться только с мужем, и уже я считаю себя несчастной, между тем как этот старик без малейшего ропота расстался с четырьмя сыновьями. При мне все мои дочери, а у него остался всего один сын, да и того, быть может, он едет хоронить. Я поняла, как я счастлива сравнительно с другими, гораздо более достойными, чем я. Старичок простился со мной, и я предложила ему на дорогу немного денег и белья, от души поблагодарив его за данный мне урок.

— Расскажи, мама, еще что-нибудь в этом роде; я очень люблю размышлять потом о твоих рассказах, — сказала Джо после минутного молчания.

Миссис Марч улыбнулась. Она уже столько лет занимала рассказами свою маленькую аудиторию, что знала ее вкусы и потому, не задумываясь, начала:

— Жили были четыре девочки. Они всегда были сыты и одеты, пользовались многими удобствами и удовольствиями, имели добрых друзей и родных, которые очень любили их, однако при всем том девочки эти были недовольны своим положением.

Слушательницы лукаво переглянулись и прилежно уткнулись в свое рукоделье.