Маленький чайный магазинчик в Токио

Фиона поднялась. Почему она решила спеть? Зачем? Но было слишком поздно отказываться. Она выпрямилась. Познакомившись с Гейбом, она чувствовала себя маленьким ребенком, пытающимся не отставать от взрослого. Несмотря на сильное волнение, она знала, что сможет спеть. Это был ее шанс блеснуть, показать Гейбу другую сторону себя. Повернувшись спиной к зрителям, она подошла к сцене и расстегнула несколько пуговиц на комбинезоне. Она сможет!

Четыре шага до сцены. Она их сосчитала. Один. Два. Три. Четыре. Выровняла дыхание. Взяла микрофон. Сделала еще один вдох, глубокий вдох – почувствовала движение диафрагмы. Она сможет!

Прозвучали несколько первых гитарных аккордов, и, не глядя на слова на экране, на пятом аккорде она открыла рот и внезапно почувствовала себя совершенно легко и непринужденно – каждой клеточкой! Раздался ее голос:

– Все закричали… – она одарила Гейба ослепительной улыбкой, – когда я поцеловала учителя.

Как же ей было жаль, что она не могла сфотографировать его лицо. А затем Фиона обнажила одно плечо, спустив комбинезон, и спела следующие несколько строк. Ее глаза сверкали – она смотрела прямо на Гейба! Когда музыка стала более ритмичной, она начала кружиться и танцевать, а толпа – хлопать и подбадривать.

Фиона широко улыбалась зрителям, изо всех сил стараясь пробудить в себе внутреннюю Лили Джеймс. Mamma Mia! – 2 был одним из ее любимых фильмов. Когда она копировала движения главной героини и ей подпевала, то потом ей становилось легче. И теперь, под изумленным взглядом Гейба, она пела и танцевала от души, наслаждаясь музыкой и песней. Фиона не понимала, почему чувствовала себя абсолютно непринужденно, когда пела. Возможно, потому что в этот момент она притворялась кем-то другим. Пение было для нее естественным, и ей это нравилось, но ей не хватало уверенности развивать этот талант.

Теперь толпа стала подпевать припеву, хлопая в такт, и Гейб вместе с другими поднялся на ноги.

Фиона позвала двух девушек в первом ряду, которые уже вовсю веселились, и пригласила их на сцену. Не нуждаясь в повторном приглашении, хихикая, они взбежали по ступенькам и стали петь и танцевать вместе: два шага вправо, одна нога взлетела вверх, а затем два шага влево.

Когда песня наконец подошла к концу, весь зал взорвался аплодисментами и восхищенными криками, все широко улыбались, а Фиона поклонилась и спустилась по ступенькам под свист и скандирование «еще, еще!». Она направилась обратно к Гейбу, и, когда подошла к нему, он обнял ее и поцеловал.

– Ты выступила потрясающе. – Его глаза сверкали. – И такая секси! Любимица толпы!

Она рассмеялась.

– Спасибо!

– Серьезно, Фи, ты была невероятна!

– Спасибо, – теперь начали закрадываться застенчивость и смущение. Она опустила голову, хотя не могла перестать улыбаться.

– О нет, ты не понимаешь! Не надо сейчас так скромничать и закрываться от меня. – Он снова ее поцеловал и, возможно, продолжил бы, если бы их не прервало вежливое «хм», точнее его японский эквивалент. К ним подошла официантка с напитками на подносе и сказала на ломаном английском:

– От заведения!

– Очень любезно, – сказала Фиона, ее сердце все еще билось со скоростью тысяча ударов в минуту. Она почувствовала румянец на щеках, когда девушка поставила напитки на стол.

– Вы были так хороши! – Официантка улыбнулась и ушла.

– Ну, если ты такое вытворяешь после пары стаканчиков виски… Думаю, с меня достаточно. Не уверен, что вынесу еще, – пошутил Гейб, прикрывая напитки рукой.

Ее сердце забилось быстрее, и, прежде чем она потеряла вновь обретенную уверенность в себе, Фиона слегка дрожащей рукой взяла Гейба за руку и посмотрела ему в глаза:

– Давай вернемся в отель…

Глава 22

Всю обратную дорогу до отеля Фиона пела, а Гейб хвалил и просил продолжать, и когда они забежали в лифт, сгибаясь пополам от смеха, то все ее тревожные мысли улетучились.

Конечно, Фиона была немного пьяна и от успеха у нее кружилась голова, и, когда они подошли к двери ее гостиничного номера, она потянула Гейба за руку, втаскивая его внутрь. Кто-то уже там побывал: расстелил кровать, включил прикроватные лампы, которые излучали уютный свет, создавая нежную атмосферу. За окном в серебряном лунном свете, словно парящий ангел-хранитель, поблескивали очертания горы Фудзи.

Гейб притянул Фиону к себе, и она подняла голову, готовая к поцелуям. Она опять немного занервничала, но любопытство и желание взяли верх, и она попыталась снять с него куртку, скользя вниз по его рукам, впиваясь пальцами в его бицепсы. Он же легко и быстро справился с ее курткой – она улыбнулась прямо во время поцелуя.

– Как же мне нравится этот комбинезон, – пробормотал он, касаясь губами ее шеи и расстегивая пуговицы медленно и аккуратно. Кожей она чувствовала его дыхание – по телу пробежала дрожь. Ее ладони скользнули под его рубашку и футболку, лаская гладкую кожу мускулистой спины.

Он шагнул назад и одним плавным движением снял через голову и то и другое, обнажив загорелую грудь с темными волосами. Его золотистая кожа в сиянии освещенной лампами комнаты… Фиона на мгновение перестала дышать.