Маленький друг

Он хорошо – даже чересчур хорошо – знал, какой он симпатичный, и покровительственно ей улыбался, а его желтые, как одуванчики, локоны струились по голубой воде, точь-в-точь как у смеющегося водяного из книжки Эди – иллюстрированного издания стихотворений Теннисона:

Кого назову я
Лихим водяным
Что поет один,
Что живет один,
Покрыв златом главу,
Средь морских глубин?

– Хммм? – Пембертон отпустил лодыжку Гарриет и легонько брызнул в нее водой, потом потряс головой, так что капли разлетелись во все стороны. – Ну и где мои денежки?

– Какие денежки? – удивилась Гарриет.

– Я научил тебя насыщать легкие кислородом, ведь так? Этому аквалангистов учат на очень дорогих курсах.

– Да, но ты мне только это и рассказал. Я каждый день тренируюсь, учусь задерживать дыхание.

Пем отшатнулся, изобразил на лице обиду.

– Ну вот, Гарриет, а я-то думал, у нас с тобой уговор.

– А вот и нет! – сказала Гарриет, которая терпеть не могла, когда ее дразнят.

Пем рассмеялся.

– Ну ладно. Это мне тебе за уроки приплачивать надо. Слушай, – он окунулся, снова вынырнул, – а твоя сестра все еще переживает из-за того кота?

– Ну вроде да. А что? – настороженно спросила Гарриет. Она никак не могла взять в толк, с чего это Пембертон так интересуется Эллисон.

– Ей надо собаку завести. Собаку можно обучить всяким трюкам, а кота ты ничему не научишь. Им на все насрать.

– И Эллисон тоже.

Пембертон засмеялся:

– Ну тогда ей точно нужен щенок, – сказал он. – Я видел объявление в клубе, кто-то продает щенков чау-чау.

– Кошку ей хочется больше.

– А собака у нее была когда-нибудь?

– Нет.

– Ну вот. Она даже не знает, сколько всего упускает. Это у кошек просто вид такой, всезнающий, а на самом деле они тупо сидят и пялятся по сторонам.

– Вини был не таким. Вини был умным.

– Ну конечно.

– Нет, ну правда. Он понимал каждое слово. И пытался нам отвечать. Эллисон с ним все время занималась. Он изо всех сил старался, просто у него рот совсем по-другому устроен, и звуки не очень получались.

– Это уж точно, – сказал Пембертон и, перекатившись на спину, закачался на воде. Глаза у него были такие же ярко-синие, как вода в бассейне.

– Он даже выучил несколько слов.

– Правда? Например?

– Например, “нос”.

– “Нос”? Странное он решил выучить слово, – лениво протянул Пембертон, уставившись в небо, его золотые волосы веером стелились по воде.

– Эллисон хотела начать со всяких названий, с названий вещей, на которые можно указать пальцем. Ну, как мисс Салливан с Хелен Келлер. Она дотрагивалась до носа Вини и говорила: “Нос! Это твой нос! У тебя есть нос!” А потом она касалась своего носа. А потом – снова его. Туда-сюда.

– Наверное, делать ей было особо нечего.

– Ну, это правда. Они так до вечера могли просидеть. Потом, стоило Эллисон прикоснуться к своему носу, Вини вот так подымал лапку и трогал свой нос, и – я не шучу! – воскликнула она, потому что Пем хохотал во все горло, – нет, правда, он так странно мяукал, как будто пытался сказать: “нос”.

Пем перевернулся на живот, шумно вынырнул.

– Да ладно.

– Я не вру. Спроси Эллисон.

Было видно, что Пем заскучал.

– Ну, мяукнул он там что-то…

– Да, но это было не простое мяуканье, – Гарриет прокашлялась и попыталась изобразить этот звук.

– Ты правда думаешь, что я в это поверю?

– Эллисон все записала! У Эллисон целая куча кассет! В основном обычное мяуканье, но иногда, если как следует вслушаться, слышно, как он пытается произнести кое-какие слова.

– Гарриет, ты меня уморишь.

– Это все правда! Спроси Иду Рью. И еще он умел определять время. Каждый день, в два сорок пять, секунда в секунду, он царапался в дверь на кухне, просил Иду его выпустить, чтобы он успел встретить Эллисон с автобуса.

Пембертон сунул голову под воду, вынырнул, зачесал пятернями волосы назад, зажал ноздри и шумно задышал, чтобы продуть уши.

– А почему Ида Рью меня не любит? – бодро спросил он.

– Не знаю.

– Она меня никогда не любила. Когда я приходил поиграть с Робином, она ко мне вечно цеплялась, даже когда я еще в детском саду был. Бывало, отломит хворостину с какого-нибудь куста, которые у вас за домом растут, и давай гонять меня ей по двору.

– Она и Хили не любит.

Пембертон чихнул, вытер нос тыльной стороной ладони.

– Кстати, что у вас там с Хили приключилось? Он больше не твой жених?

– Никакой он мне не жених! – ужаснулась Гарриет.

– А вот он совсем другое говорит.

Гарриет промолчала. Хили обычно попадался на провокации Пембертона, заводился и начинал кричать всякие глупости, но Гарриет на эту уловку не купится.