Маленький лорд Фонтлерой

— Это очень большой дом для двоих, не правда ли? — сказал он.

— Для двоих он как раз достаточен, — ответил граф. — По-твоему, он слишком велик?

Маленький лорд колебался одно мгновение.

— Я только думал, — сказал он, — что, если в нем пришлось бы жить двоим, не особенно дружным между собою, то иногда им могло бы быть скучно.

— А как ты думаешь, хорошим я тебе буду товарищем? — осведомился граф.

— Да, — отвечал Кедрик, — я думаю, что мы будем дружны. Мы с м-ром Хоббсом были большие друзья. После Милочки он был моим лучшим другом.

Густые брови графа быстро передернулись.

— Кто это Милочка?

— Это моя мама, — сказал лорд Фонтлерой довольно тихим голосом.

Вследствие ли приближения часа, когда он обыкновенно ложился спать, или вследствие возбужденного состояния нескольких последних дней, мальчик, видимо, утомился, и это чувство усталости привело его к некоторому сознанию своего одиночества, особенно когда он вспомнил, что эту ночь ему не придется спать дома под ласковым надзором «лучшего из друзей» своих. Кедрик и молодая мать его были всегда «лучшими друзьями». Он не мог не думать о ней, и чем он больше о ней думал, тем меньше ему хотелось говорить, так что, когда обед совсем кончился, граф заметил на лице ребенка легкую тень. Однако Кедрик продолжал держаться очень бодро, и когда они возвращались опять в библиотеку, то хотя высокий лакей шел по одну сторону графа, рука последнего все-таки оставалась на плече внука, хотя и не давила его прежней тяжестью.

Когда лакей вышел из комнаты, Кедрик уселся на ковер против камина, рядом с Даугелем. В течение нескольких минут он потихоньку гладил уши собаки, смотря сам на огонь камина.

Граф наблюдал за ним. Глаза мальчика смотрели сосредоточенно и задумчиво, и раза два он испустил легкий вздох. Граф сидел неподвижно, не сводя глаз со своего внука.

— Фонтлерой, — сказал он наконец, — о чем ты задумался?

Фонтлерой поднял глаза, стараясь улыбнуться.

— Я думал о Милочке, — сказал он, — и… и я думаю, не встать ли мне и не походить ли по комнате.

Он встал и, заложив руки в свои маленькие карманы, начал ходить взад и вперед. Глаза его смотрели широко, а губы были плотно сжаты, но голову он держал прямо и ходил твердой поступью. Даугель лениво зашевелился и, посмотрев, на него, встал. Он подошел к ребенку и начал ходить вслед за ним. Фонтлерой вынул из кармана одну руку и положил ее на голову собаки.

— Это очень хорошая собака, — сказал он. — Она — мой друг; она понимает, что я чувствую.

— А ты что чувствуешь? — спросил граф.

Ему неловко было видеть, как ребенок в первый раз боролся с чувством одиночества, но с другой стороны ему не могло не нравиться, что мальчик мужественно усиливается перенести его Эта детская стойкость пришлась ему по вкусу.

— Поди сюда, — сказал он.

Фонтлерой подошел к нему.

— Я никогда до сих пор не был не дома, — сказал мальчик, и в его карих глазах проглянуло смущение. — Как-то странно чувствуешь себя, когда приходится всю ночь оставаться в чужом замке, вместо того, чтобы быть в своем собственном доме. Но Милочка не очень далеко от меня. Она велела мне помнить об этом, — а… а мне семь лет, и я могу смотреть на портрет, который она дала мне.

Он опустил руку в карман и достал оттуда маленькую бархатную коробочку.

— Вот он, — сказал Кедрик. — Видите, стоит только нажать пружинку, и коробочка открывается, а в ней портрет.

Он подошел совсем близко к креслу графа и, доставая коробочку, доверчиво облокотился на ручку кресла и вместе на плечо графа.

— Вот она, — сказал он, когда футляр открылся, и посмотрел на старика.

Граф сдвинул брови; он не хотел видеть портрета, но против воли увидал его. На него взглянуло такое милое, молодое лицо, притом столь похожее на лицо стоявшего рядом с ним мальчика, что граф прямо был поражен им.

— Ты, кажется, думаешь, что очень любишь ее, — сказал он.

— Да, — ответил кротким и прямодушным тоном лорд Фонтлерой, — я так думаю, и думаю, что это верно. Видите ли м-р Хоббс был моим другом, и Дик, и Бриджет, и Мэри, и Михаил тоже были моими друзьями; а Милочка — это уже мой близкий друг, и мы всегда все говорим друг другу. Папа оставил мне ее, чтобы я о ней заботился, и когда я стану мужчиной, то пойду работать и буду добывать для нее деньги.

— Что же ты думаешь делать? — спросил граф.

Мальчик опустился на ковер и сел, продолжая держать в руке портрет. Повидимому, он серьезно размышлял, прежде чем дать ответ.

— Я думал, не вступить ли мне компаньоном к м-ру Хоббсу, — сказал он: — впрочем, мне лучше хотелось бы быть президентом.

— Вместо этого мы пошлем тебя в палату лордов, — сказал граф.

— Что же, ничего, — заметил лорд Фонтлерой, — если это хорошее занятие, и если бы я не мог сделаться президентом. Овощная торговля не всегда идет хорошо.

Вероятно, он взвешивал это обстоятельство в своем уме, так как в течение нескольких минут после того сидел молча, поглядывая на огонь камина.