Маленькое лыжное шале в Швейцарии

– Хм, – задумчиво произнес Йоханнес, поднимаясь по ступенькам к задней двери на кухню, нажимая на ручку и поворачиваясь обратно к Мине. – Надеюсь, здесь найдется свежий кофе.

Мина посмотрела на часы.

– Мы могли бы даже достать из холодильника немного багетов и сыра. Я и понятия не имела, что уже так поздно. – Как по команде, в ее животе заурчало, подтверждая, что было уже без двадцати три.

Йоханнес толкнул дверь, но она не открылась, а запнулась, чем-то заблокированная.

– Амелия? – позвал он и толкнул сильнее.

Дверь сдвинулась еще на дюйм, явив ярко-синюю ткань, загораживающую дверной проем. Им обоим потребовалось мгновение, чтобы узнать красивую ткань платья Амелии.

– Амелия! – Йоханнес попытался протиснуться в образовавшуюся щель, но ее тело мертвым грузом прижималось к двери.

– Не надо, ты можешь причинить ей боль. – Мина уже спускалась по ступенькам. – Я обойду дом. Поскальзываясь на замерзшем снегу, она поспешила вокруг здания, понимая, что Йоханнес следует за ней по пятам. Несмотря на сложные условия, она не думала, что когда-либо в своей жизни так быстро бегала или была настолько напугана.

Они с грохотом взлетели по ступенькам крыльца, едва не сбив с ног Дэйва, и ворвались в дверь.

– Эй, ребята, – окликнул он, пятясь.

Йоханнес протиснулся мимо, в гардеробной едва не врезавшись в притолоку.

– Ты давно видел Амелию? – задыхаясь, спросила Мина, ненадолго замедляя шаг.

– Я оставил ее на кухне десять минут назад.

– Спасибо, – выдохнула она и бросилась дальше.

– Что происходит? – окликнул ее Дэйв, но она была слишком озабочена задачей попасть на кухню, чтобы ответить. – Амелия! Амелия! – огибая стол, Йоханнес неуклюже врезался в один из кухонных стульев и упал рядом с ней на колени. Она лежала обмякшая и бледная на полу у задней двери, окруженная рассыпавшимся горохом.

Мина упала рядом с ним на колени, а он все гладил Амелию по лицу, окликая ее по имени. Мина потянулась к запястью крестной в попытке нащупать пульс.

– Она дышит? – Наконец пригодились годы работы в санитарной дружине, но никто не предупредил ее, что ее собственное сердцебиение взлетит до такой степени, что пульс, казалось, вот-вот выскочит у нее из ушей.

– Не могу сказать.

– Поднеси руку к ее носу и рту.

Она все еще пыталась нащупать пульс и начинала паниковать. Кожа Амелии была липкой, а дряблое лицо выглядело серым.

– Нужно вызвать «скорую»! – Йоханнес повернулся к ней с растерянным видом. – Здесь вообще есть машины «Скорой помощи»? Где ближайшая больница? Йоханнес. Ну же! – Ее резкий окрик подстегнул его, и он вскочил на ноги, бросаясь к телефону на стойке.

Она заняла его место и положила руку на грудь Амелии. Ее дыхание было очень поверхностным, а пульс, теперь, когда Мина наконец определила его, оказался нитевидным и слабым.

– Амелия, ты меня слышишь? – Она легонько похлопала крестную по лицу, как ее учили на курсах. – Амелия?

Ответа не последовало, и Мина почувствовала, как от страха сдавило грудь. Йоханнес быстро заговорил по телефону на немецком, и она понятия не имела, о чем он говорит.

Затем в дверях появился Дэйв, его глаза при виде этой сцены расширились, но он остался на месте, ясно сознавая, что если не может ничего сделать, то будет мешать.

– Ты не мог бы сходить за одеялом и подушкой?

Внезапно она вспомнила позу восстановления и крепко зажмурила глаза, пытаясь точно представить, как это должно выглядеть. Она тренировалась на полу учительской с манекеном в натуральную величину по имени Герберт. Теперь все это хихиканье и глупости уже не казались такими забавными, но сам процесс всплыл у нее в голове. Она наклонилась над Амелией и приподняла ее ногу, согнула в колене, вытянула правую руку и осторожно перевернула тело на бок. Выглядело примерно правильно, хотя ее беспокоил синеватый оттенок лица Амелии. Означало ли это нехватку кислорода или что-то в этом роде? Боже, как бы она хотела знать больше. Она ненавидела себя за то, что оказалась такой бесполезной. Присев на корточки, она уставилась на безжизненное тело крестной, молясь, чтобы побыстрее приехала «скорая».

Йоханнес повесил трубку.

– Они уже в пути.

– Сколько времени это займет?

– Недолго, пункт «Скорой помощи» не так далеко. – Он похлопал ее по плечу, обеспокоенно глядя на Амелию.

«Не так далеко» здесь могло означать все, что угодно. Мина сморгнула слезу, благодарная за то, что он рядом и за его обычную грубоватость. Кто-нибудь другой мог бы запаниковать и оказаться бесполезным.

Он взял Амелию за руку и стал поглаживать.

– Ей холодно.

– Дэйв пошел за одеялом.

Едва эти слова слетели с ее губ, появился Дэйв с одним из мягких шерстяных одеял, которые обычно были сложены для гостей в углу гостиной.