Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

«В эти дни затишья на фронте группа воинов была направлена к тем, кто должен скоро стать в наши ряды, – в лагерь запасного полка. Мы прибыли для передачи боевого опыта. Большой успех выпал на долю сержанта Виктора Нестерова. Привез он броневую плиту от немецкого танка. Плита с зазубринами, тяжеленная. Нестеров лично подбил под Моздоком два танка. Стрелял из противотанкового ружья без промаха. Утром он установил плиту около заросшей канавы. С огневой позиции она с трудом просматривалась. Молодые бронебойщики с интересом следили за действиями сержанта.

Нестеров взял из рук одного бойца ПТР, занял позицию. Пять выстрелов сделал он по цели. К броневому щиту двинулись десятка четыре воинов. Нестеров, высокий, широкоплечий, уверенно шел впереди всех. Пять пробоин в щите почти касались друг друга. Бронебойщики смотрели на щит как на чудо. Такого они еще не видели. К щиту подходили другие бойцы, и, чтобы видеть пробоины, двое подняли плиту. Нестеров стоял рядом, переступал с ноги на ногу, смущаясь, торопливо пояснял:

– Ружье хорошее. Бьет без промаха. Танк не страшен бронебойщику. Главное – смелость, выдержка и злость. Не дрогнешь – победишь.

Бронебойщики окружили сержанта.

– Если ты бьешь, а он – ползет? – спрашивал молодой боец. – Может, броня попалась крепкая, не берет ее.

Нестеров припомнил из своей практики похожий случай:

– Два выстрела сделал в лоб. Брызнули искры, – значит, попал, а танк невредим. Дистанция сокращалась. Успел сделать третий выстрел в гусеницу. Развернулся танк, а я ему еще одну пулю в борт. Подбил… Надо с умом выбирать позицию. Не бить в лоб. – И он постучал пальцем по голове» [72, с. 21–22].

Такие семинары не проходили даром, судя по тому, как вели борьбу с танками противника советские пехотинцы под Малгобеком. Генерал Иван Рослый так описывает в своих мемуарах отражение массированной немецкой танковой атаки на позиции 62-й морской стрелковой бригады полковника Кудинова под Вознесенской 6 сентября:

«Со своего наблюдательного пункта я хорошо видел, как масса танков атаковала передний край нашей обороны. Следя за продвижением этой стальной лавины, я с нетерпением ожидал момента, когда наша артиллерия откроет по ней огонь. Я знал, артиллеристы выдерживают время, ожидая подхода танков на дистанцию прямого выстрела. Знал и все-таки переживал, не находил себе места.

Но вот открыла огонь одна батарея, ее поддержала другая, через минуту – третья. Постепенно, по мере продвижения танков, в бой вступила вся артиллерия, стоявшая на позициях в районе обороны бригады Кудинова. Бой ста танков с таким же количеством орудий продолжался более двух часов и, как мне казалось, проходил с переменным успехом. Наша артиллерия уже понесла значительный урон. Но на поле боя застыло много подбитых, взорвавшихся и сгоревших танков. И все-таки враг продолжал атаковать, маневрируя в складках местности, изменяя направление своих ударов. Одной группе такой маневр удался. Восемь фашистских машин обошли Красную Горку, вырвались на дорогу и устремились к перевалу. На перевале подготовились к встрече врага, я прекрасно знал это, а сердце сжимала тревога.

Не дойдя до перевала, один за другим загорелись четыре танка, остальные отпрянули назад» [71, с. 115].

При этом главная заслуга в ликвидации этого прорыва принадлежала группе моряков-автоматчиков из роты капитана Чистякова, которые, подобравшись к прорвавшимся танкам противника под прикрытием придорожного кустарника, забросали их бутылками с горючей смесью (КС). Такая тактика требовала не только исключительной выдержки и личного мужества, но и хорошей боевой выучки и трезвого расчета в ближнем бою с танками. Характерно, что группа смельчаков потеряла при выполнении этой трудной задачи только одного человека убитым – моряка А. Г. Житинкина.

Не менее эффективно проявили себя в единоборстве со своими немецкими визави под Малгобеком и советские танкисты. Оперативно-тактическое мастерство советских боевых танковых командиров под Малгобеком высоко оценивалось прежде всего их противниками. Рудольф Мюленкамп, командир танкового батальона дивизии «Викинг», едва избежавший смерти в танковом сражении 28 сентября под Сагопшином и сменивший за день три подбитых один за другим танка, так комментировал управление советскими танковыми подразделениями на поле боя в тот день: «Замечательно кто-то командовал этой русской танковой частью» [164, с. 209].

Живучесть немецких танков – как старых, так и новых, усовершенствованных моделей – под огнем советских Т-34 и противотанковых пушек по-прежнему оставляла желать лучшего. То же относится и к выживаемости экипажа при поражении танка противотанковыми средствами. В первом из трех подбитых под ним 28 сентября танков штурмбанн-фюрер Мюленкамп остался вторым после своего заряжающего относительно невредимым членом экипажа – остальные трое были либо тяжело ранены (механик-водитель и радист), либо убиты (наводчик). Правда, следует помнить, что машину командира батальона «Викинга» поразило сразу несколько снарядов.