Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

Еще меньше повезло 26 сентября – в первый же день участия «Викинга» в Малгобекском сражении – в бою у противотанкового рва близ Нижнего Курпа экипажу танка командира 2-го взвода 1-й роты танкового батальона унтерштурмфюрера Коллочи, который сразу же получил прямое попадание, в результате чего погиб весь экипаж [164, с. 205].

В то же время темпы восстановления выведенной из строя бронетанковой техники ремонтными службами с обеих сторон были завидными. Так, в ходе боев по отражению немецких танковых атак 13 сентября 1942 г. 52-я танковая бригада потеряла 6 танков, но все они, согласно отчетам бригады, были восстановлены в тот же день [92].

В свою очередь, 1-я рота танкового батальона дивизии «Викинг», потерявшая в ходе танкового сражения 28 сентября, а также последующих боев в Малгобеке более двух третей своих машин, благодаря стараниям ремонтных служб дивизии уже к 10 октября вновь имела в своем составе все 10 танков, положенных по штату [164, с. 221].

Также трудно определить, какие советские противотанковые средства были наиболее эффективны в борьбе с танками противника. Возьмем для примера первый день участия в боях на малгобекском направлении дивизии «Викинг».

Танковый батальон дивизии, перейдя в наступление в районе Нижнего Курпа, атаковал с уже упомянутой 1-й танковой ротой во главе. Она в течение очень непродолжительного времени потеряла два танка на минах, один от огня артиллерии и, таким образом, лишилась 40 процентов своего состава (дальше атаковали только пять танков 1-й роты). Спустя некоторое время в тот же день уже в глубине советских боевых порядков еще один танк был подожжен бутылкой с горючей смесью – тут уже поработала советская пехота. Таким образом, в течение нескольких часов авангардная рота «Викинга» понесла тяжелые потери (лишившись половины материальной части) от действий сразу трех родов войск Красной армии – саперов, артиллерии и пехоты.

Действия советских пехотинцев против танков «Викинга» также не свидетельствуют о большой «танкобоязни» среди советских бойцов. Немецкие танки поражались как огнем противотанковых ружей, для чего требовалось подпустить танк на довольно близкое расстояние (до 300–500 м), так и противотанковыми гранатами, бутылками с горючей смесью и даже подбрасываемыми под днища танков минами, для чего, разумеется, требовалось хорошее знание слабых мест танка и огромное самообладание.

Несомненно, преодолению пресловутой «танкобоязни» способствовали и различные формы занятий по ее изживанию среди бойцов и командиров, которые организовывались командованием сражавшихся за Малгобек частей и соединений. Методы индивидуальной борьбы с танками отрабатывались на протяжении всего сражения. Помимо вышеназванных семинаров по изучению опыта противотанковой борьбы, проводимых бойцами-ветеранами, для этих целей создавались импровизированные полигоны в ближних тыловых районах, обычно на пустырях и полях, прилегающих к местам расположения подразделений. Один из таких импровизированных противотанковых «полигонов» был создан на северовосточной окраине Верхних Ачалуков. Здесь на прилегающем к селу пустыре бойцы обучались тому, как укрываться в окопах и траншеях при атаке танков, отрабатывались приемы применения гранат и бутылок со смесью КС против боевых машин противника. То, как это происходило на верхнеачалукском полигоне, мог наблюдать посетивший селение в конце октября 1942 г. командир 11-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Рослый:

«Мы двинулись по неширокой сельской улице туда, откуда доносился рокот танкового двигателя.

Над пустырем, по которому гоняли танк, висела бурая пыль. За ее плотной завесой едва различалась небольшая группа людей и чуть в стороне от нее свежевырытая траншея.

– Отрабатывают поражение танков противотанковыми гранатами и бутылками КС, – доложил Ворожищев.

Мы подошли ближе. Группа курсантов 2-го батальона напряженно следила за своими товарищами, укрывшимися в траншее и поджидавшими разгонявшийся танк. Экипаж машины, судя по всему, располагал и опытом, и сноровкой. Танк постоянно менял направление и скорость движения. И все-таки одна из учебных гранат угодила ему точно под гусеницу, остальные упали рядом.

Громыхая траками, танк перевалил через траншею. Но едва он сделал это, как сзади в него полетели бутылки с раствором извести. Зазвенело разбитое стекло, белые потеки появились на моторной части боевой машины.

Развернувшись, танк ушел на исходный рубеж, а те, кто сидел в траншее, стали неторопливо вылезать из нее, отплевываясь, отряхиваясь и чихая от пыли и отработанных газов» [71, с. 125].

По оценке А. А. Гречко, лишь части 9-й армии в августе–сентябре 1942 г. уничтожили 180 танков и 9 бронемашин, из них 63 танка были уничтожены огнем противотанковых ружей, а 14 – гранатами и бутылками с горючей смесью [131, с. 110].