Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

Из приведенных данных становится ясно, что, несмотря на то что левый фланг немецкой группировки на южном берегу Терека, в районе Ищерской, где наносился основной удар Северной группы войск 14–17 сентября, вынужденно перешел к обороне еще в начале сентября, он сумел за предшествующий период укрепить свои позиции. О том, что немцы подготовили оборону хорошо, свидетельствует хотя бы факт наличия в ней стационарных огневых точек в виде зарытых в землю танков. Все говорило о том, что противник явно не исключал возможности удара на этом участке и застигнуть врасплох его не удалось.

18 сентября Гальдер записал: «На Тереке войска добились успехов также и на восточном крыле» [58, с. 344]. Правда, тот факт, что двумя неделями ранее планировавшие к исходу сентября занять Баку немецкие генералы полагали теперь успехом даже не продвижение вперед, а отражение советских ударов с сохранением завоеванных позиций, уже красноречиво свидетельствует о состоянии дел с реализацией планов гитлеровской ставки к этому времени.

Было ясно, что сил для выполнения задачи, поставленной командованием Северной группы войск – разгрома противника на южном берегу Терека, у ударной группы армии недостаточно. Максимум возможного для советской стороны – и с какой-то долей уверенности можно утверждать, что ей этого максимума удалось достичь, – заключался в том, чтобы «замотать» немецкое наступление серией контрударов, распылявших его пробивную силу.

Была ли такая тактика оправданна? Она стоила жизни сотням бойцов и командиров, бросаемых в заведомо обреченные на неуспех контратаки против превосходящего врага. И с этой точки зрения, безусловно, нет. В то же время эти контратакующие действия, как уже сказано выше, несомненно, выполняли важную роль – тормозили продвижение врага, а время работало на советскую сторону. Скорее всего, в той ситуации, которая сложилась к осени 1942 г., у советского командования не было иного выхода. Армия, потерпевшая такие поражения в предыдущий год войны; фактически обескровившая свой первоначальный кадровый состав; управлявшаяся по громоздкой системе, в которой нижестоящие инстанции, напуганные репрессивной свирепостью тоталитарного режима, опасались проявлять «излишнюю» инициативу, была загнана в угол, из которого действительно можно было выбраться в данный момент только ценой большой крови. Но это не значит, что данный сценарий изначально был инвариантным. Репрессии 30-х гг., обескровившие армию, ошибки в стратегическом планировании как в 1941, так и в 1942 г., общие изъяны сталинской системы военного управления – все это не помогало, а мешало советским войскам вести более эффективную и менее затратную в плане расходования сил, средств, а самое главное – человеческих жизней борьбу с агрессором.

Однако контрудары 14–16 сентября, несмотря на большие потери, понесенные в них советскими войсками, имели немалый положительный эффект и в том смысле, что немцам пришлось не только в очередной раз распылить свои ударные силы в критический момент, когда очередной натиск на Малгобек, казалось, был на грани успеха, но и временно прекратить наступательные действия и перейти к обороне. Учитывая то, что наступательный темп немецкими соединениями к тому времени был и без того фактически потерян, вынужденная пауза, взятая немецким командованием, окончательно ставила под вопрос не только возможность быстрого прорыва на Грозный (о ней на третьей неделе боев вокруг маленького степного городка при темпе продвижения за две недели в 10–12 км уже вообще не могло идти речи), но и овладение Малгобекским нефтяным районом, что стало бы своего рода утешительным призом для 1-й танковой армии и хоть как-то окупило бы те многочисленные потери, которые немецкие войска уже понесли к тому времени на склонах Терского хребта.

Это признавали и сами советские военачальники. Командующий Закавказским фронтом генерал И. Тюленев позже в своих мемуарах так описывал итоги контрударов Северной группы войск в середине сентября 1942 г.: «У Закавказского фронта тогда не было сил для мощного контрудара. Но все же нам удалось спутать карты противника, а на участке Терек, Малгобек, то есть на самом важном направлении, заставить его перейти к обороне» [77, с. 185]. В этой цитате характерен не только взгляд командующего фронтом на дорогостоящие в плане потерь контрудары, но и высокая оценка им значимости Малгобека как «самого важного направления».

Уже 18 сентября разведка 9-й армии отмечает перед фронтом армии отсутствие крупных наступательных действий противника. В то же время немцы подтягивают танки и пехоту из района Кизляр – Хамидия в район Малгобека (Западного) [26, л. 71]. В течение следующей недели активность противника в основном была направлена на улучшение своих позиций в районе Верхний Курп, Владимировское, Терекское.