Малиновый джем

Она не колебалась, задавая этот вопрос. Если она выиграет, то сможет вернуть долг, как только вернется. А если проиграет, то тетушка Эбби, конечно, подождет, зная, что Юнис расплатится позднее.

— Бридж? — спросила старая леди, улыбнувшись наряду Юнис: открытое платье было укутано в атласный палантин. — Я думала, что Сэнфорд взял машину.

— Взял. А я возьму такси. Не волнуйся, что я буду отсутствовать довольно долго.

— Куда ты собираешься?

— На тот конец радуги, за мешком золота! Дочитай свою книгу, ложись спать и смотри сны о призраках и привидениях!

Юнис мягко ее поцеловала, и вышла в сопровождении верного Фердинанда.

…По пути в клуб Эмбери продолжал пестовать свой гнев. Он жалел, что оставил Юнис в таком состоянии, поняв, что это произошло впервые, и испытал соблазн вернуться или хотя бы позвонить домой. Но от этого мало проку, сказал он себе, если только не выполнить ее просьбу о карманных деньгах. А от этого он был далек, как никогда.

Он не мог объяснить себе, почему он так непоколебим в этом вопросе. В какой-то степени это был инстинкт женатого человека — держать супругу в подчинении. Более того, ему казалось, что неограниченный доступ к его счетам — это лучше, чем карманные деньги, так что он чувствовал раздражение от кажущейся ему неблагодарности Юнис.

Причины, по которым Юнис хочет иметь мелочь, казались Сэнфорду слишком незначительными, чтобы их рассматривать. Он на самом деле считал, что платил за нее, а всем известно, какого труда это стоит.

Чем больше он об этом раздумывал, тем сильнее ему казалось, что Юнис не права, а сам себе он представлялся угнетенным и недооцененным благодетелем.

Он обожал жену, но, так или иначе, этой ее прихоти нужно положить конец. Да и ее нрав становился все хуже, а не лучше. Вспышки гнева случались все чаще и становились все более неистовыми, и у него уже не хватало сил подавлять их.

Конечно, нужно преподать ей урок, решил он, и сегодняшний случай должен стать пробным шаром. Он оставил ее разозленной, и, как знать, может, это и есть самое лучшее, что он только мог предпринять. Бедняжка Юнис, сейчас она, конечно, сожалеет и, может быть, плачет. Сердце Сэнфорда смягчилось, когда он представил себе плачущую в одиночестве жену. Но он считал, что в конечном итоге это послужит добру и изменит ее. Ну, а когда все закончится, то он, в качестве компенсации, подарит ей что-нибудь ювелирное.

Итак, он прибыл в клуб и затем погрузился в дела последнего предвыборного дня.

Хотя дружба с соперником сохранялась в течение всей предвыборной кампании, но им обоим, и Эмбери, и Хендриксу, было трудновато сохранять приятельские чувства.

«Но скоро выборы пройдут, и все вернется на круги своя», — решили оба. — «Было бы неспортивно затаивать злобу или питать зависть к выигравшему», — думали они.

И это было так. Два светских человека были уравновешенны, умны и логичны — они сражались каждый на своей стороне, но как только все завершится, они вновь станут старыми друзьями.

Все же Эмбери был рад услышать, что Хендрикса нет в городе — он отправился в Бостон по какому-то важному делу. И хотя вслух об этом не говорилось, Сэнфорд был уверен, что «важное дело» тесно связано с предстоящими выборами.

В стремлении завоевать голоса Эмбери дошел до необычной для него тактики — от стремился сделаться всем для всех.

Это привело его к беседе с одним из молодых членов клуба, с человеком того типа, которого он обычно стремился избегать.

— Мистер Эмбери, попробуйте встать на наше место, — сказал этот юнец. — Мы хотим, чтобы клуб шел в ногу со временем и дальше. Консерватизм — это очень хорошо, мы об этом были наслышаны во время службы, но война окончена, так давайте веселиться!

— Знаю, Билли, но мы должны придерживаться определенных стандартов…

— «Мы, народ Соединенных Штатов Америки…» и так далее и тому подобное. Но сейчас все живут совсем не так! Даже женщины! Только что я покинул свою жену — она сидела за одним столом с вашей женой, а между ними лежала куча игральных фишек. Этой груде фишек могли бы позавидовать иные наши картежники-мужчины!

— Что? Сегодня вы видели мою жену? Где?

— Как будто бы вы не знаете! Хотя… может, и не знаете! Я ляпнул лишнего?

— Ничуть. Конечно, это было у Фифи Дэстерней, не так ли?

— Да, но вы напугали меня. Я побоялся, вдруг я наябедничал.

— Ничуть. Они дружат.

— Ну, между нами говоря, им не следовало бы. Сам я отпустил туда Глэдис против своей воли. Я оставил ее там, но этого больше не повторится. Сегодня же скажу ей об этом!

Эмбери сменил тему, приложив все усилия, чтобы не выйти из себя и не проявить гнев на людях. Юнис все-таки ушла! Несмотря на то, что он запретил ей! Это невероятно!

Спустя час после получения информации, Сэнфорд Эмбери припарковал свой автомобиль у дома Дэстернеев.

Входя в гостиную, он жизнерадостно улыбнулся хозяйке и спросил свою жену.

— О, мистер Эмбери, не тревожьте ее, — живо попросила Фифи. — Она в кабинете с нашими кудесниками — у них там ставки до небес!

— Ах ты! Что за непокорность! — сменившее уравновешенность и светский лоск восклицание Эмбери привлекло внимание игроков.