Малиновый джем

— Это ваше дело выяснить, как, — серьезно сказал Мейсон Эллиот. — Невероятно, чтобы миссис Эмбери оказалась виновной, хотя я и признаю, что белена компрометирует ее. Я думал об этом и считаю, что догадка мистера Дрисколла верна: все ведет к кому-то, кто видел «Гамлета», но следует помнить, что эту пьесу видели тысячи, и, следовательно, нельзя указывать именно на миссис Эмбери.

— Это так, — согласился Дрисколл. — Миссис Эмбери, кто с вами ходил на пьесу?

— Моя тетя, мисс Эймс. Подруга, миссис Дэстерней. И насколько я понимаю, вы сами, мистер Дрисколл. Почему подозревают меня одну?

Надменное лицо резко обернулось на него.

— Но, миссис Эмбери, при чем тут я? Дело в мотиве. Вы должны признать, что у меня не было ни мотива, ни возможности убить вашего мужа. И у миссис Дэстерней не было мотива и возможности. А мисс Эймс имела возможность, но у нее не было мотива. Итак, вы, все мы должны признать, что только у одного человека были и мотив и возможность.

— У меня не было мотива! — взорвалась Юнис. — Вы говорите чепуху! У меня с ним были сотни мелких разногласий, но это же не повод для убийства! У меня взрывной характер, и временами я не могу контролировать его. Но это не значит, что я убийца!

— Верно, но это причина подозревать вас, ведь вы единственный человек, которого можно заподозрить.

— Дрисколл, погодите, не будьте поспешны, — сказал Мейсон Эллиот. — Может быть, мотив был и у других. Вспомните, что Сэнфорд Эмбери был человеком с широким кругом интересов за пределами семьи. Допустим, вы рассмотрите и эту сторону его жизни.

— С удовольствием, мистер Эллиот. Но раз уж мы выяснили, что посторонний не мог оказаться в комнате мистера Эмбери, то к чему рассматривать мотивы людей со стороны?

— На мой взгляд, было бы справедливо рассмотреть такие мотивы. Например, Эмбери был кандидатом на выборах…

— Это так, — вставил Хендрикс. — Поищите своего убийцу в связи с ними.

— Какие выборы? — прорычал Шейн.

— Выборы президента «Метрополитен атлетик клаб» — крупной организации…

— Хм! Кто был его оппонентом?

— Я, — спокойно ответил Хендрикс.

— Вы! Ну, мистер Хендрикс, где вы были прошлой ночью в то время, когда произошло убийство?

— В Бостоне, — Хендрикс не улыбался, и казалось, что вопросы раздражают его.

— Вы можете доказать это?

— Да, конечно. Я оставался в Турине и был там вместе с друзьями допоздна, а наутро вместе с ними я вернулся в Нью-Йорк семичасовым поездом. Вы можете изучить все это в свободное время. Это то, о чем говорил мистер Эллиот. Я не думаю, что кто-то из членов клуба был настолько заинтересован в выборах, чтобы избавиться от одного из кандидатов, но такова ситуация. Рассмотрите ее.

— В любом случае, это надо будет проработать, — пробормотал Шейн.

— Почему бы вам не подумать об этом? Мне кажется, что детектив должен видеть дальше собственного носа.

— Думаю, что не в этом случае, — упрямился Шейн, — но я попробую. Миссис Эмбери, я должен узнать у вас адрес той леди, что ходила вместе с вами на пьесу.

— Конечно, — холодно ответила Юнис и продиктовала адрес.

— Ну, мы последуем дальше, — Шейн встал со своего места.

— Миссис Эмбери, вы не арестованы, но только пока. Не пытайтесь покинуть этот дом без предварительного разрешения…

— Ну, знаете! Уйду, как только захочу! Все эти ваши запреты…

— Тихо, Юнис, — одернул ее Хендрикс. — Мистер Шейн, она не станет. Я ручаюсь за нее. Она не ослушается.

— Не станет, если не хочет навредить себе, — выпалил на прощанье Шейн, и двое полицейских удалились.

Глава XI. Фифи

— О, мистер Шейн, конечно же, миссис Эмбери моя подруга, очень хорошая подруга, я бы хотела пойти повидаться с ней, успокоить ее, утешить ее, попытаться поднять ей настроение, но… я звонила ей вчера вечером, чтобы договориться о встрече сегодня, и она… она…

Голубые глаза миссис Дэстерней наполнились слезами, ее симпатичные губки задрожали, и она уткнулась лицом в платок. Затем она продолжила лепетать:

— Ох, я не имела в виду, что она была недружелюбна или сердита, но… она была немного малословна… может быть, прохладна. Я одна из ее лучших подруг, и все же я не вполне понимаю ее.

— Возможно, вам стоит учесть состояние миссис Эмбери, — предложил Шейн. — Вспомните внезапную и таинственную смерть ее мужа. Она повергла ее в шок…

— Ох, ужасно! Да, конечно, я принимаю все это во внимание! Когда я звонила ей прошлым вечером, а это было как раз после ее долгого разговора с вами и вторым детективом, мистером Как-его-там, и… Да, мистер Эллиот попросил у нее мой номер и позвонил мне, и рассказал мне обо всем… но я действительно считала, что дорогуша Юнис захочет меня увидеть, хотя, конечно, все в порядке, даже если она не нуждается в моем сочувствии. Конечно, я бы не стала вторгаться в ее горе! Но у нее никого нет, никого, кроме полубезумной тети, и я…

— Что вы имеете в виду под «полубезумной»?

— Ох, она помешалась на спиритизме, оккультизме и как его… я не помню, как оно называется.

— Но она показалась мне здравомыслящей и толковой леди.