Малые Боги. Истории о нежити

Утром, едва первые лучи солнца преломились в воде купальни, Хлюп разлепил веки. Не хотелось просыпаться, но уж когда пришлось открыть глаза, то вылупились они, словно у рака. Купальня была битком набита мелкой рыбешкой. Теснились, что килька в банке. Кажется, вся озерная живь до последней малявки устремилась в речку Рыдоложку. Конечно, не было здесь крупных окуней, судака и щук, но это рыба самостоятельная. Щука размером более аршина никого не боится, живет и помирает по своему разумению, как бы убого оно ни было.

– Что за цирк? – вопросил Хлюп, еще не утративший начальственных интонаций.

Рыбы беззвучно загомонили и подняли такой гвалт, что только под водой бывает. Пришлось прикрикнуть еще раз, после чего Хлюп выбрал уклейку потолковее и велел говорить ей одной.

– Хозяин, – пропищала уклея, – мы не хотим с Каркадилом, мы с тобой хотим.

Оказалось, что узурпатор созвал все, что было в озере живого, и объявил, что он и есть тот самый каркадил, о котором повествуют древние предания. Затем Каркадил – так его отныне велено было называть – безо всякого перехода огорошил собравшихся, сообщив, что они ему не нужны, ни о ком заботиться он не станет, а выстроит себе небывалый дворец, и прислуживать ему будут молодые утопленницы.

От такой новости не только смиренная плотва, но и сам Хлюп пришел в смятение.

Всякий знает: женщина на корабле – к несчастью. А баба на дне – к несчастью вдвойне. С допотопных времен известно, что мир образовали четыре стихии: земля, воздух, огонь и вода. Две из них женские, две – мужские. Мужчина пахарь и охотник, его стихии – земля и ветер. Женщина – хранительница очага, ее стихии – огонь, что горит в очаге, и вода, которая кипит на этом огне. И посейчас можно видеть следы этого древнего деления. Женщина, решившая свести счеты с жизнью, никогда не вешается – не ее дело болтаться в чуждой стихии. От несчастной любви и прочих бед женщины топятся. А мужик в воду не полезет, ему милей петля.

Зато попав в родную стихию, утопленница всему миру принимается мстить за пропащую жизнь. И о таком водоеме расползается жуткая и вполне оправданная слава. Водяной хозяин утоплых девок не боится, но много ли счастья жить среди умертвий? Хотя, оказывается, есть и любители.

Утро, как назло, выдалось солнечным и теплым. Одно счастье, что день будний, а до этого неделю кряду лили дожди, а то бы на берегу вереницей выстроились машины горожан, приехавших отдыхать на песчаном пляже. Девушки не часто заплывают далеко от берега, но встречаются и такие, что поплывут, не зная, что в озере сменился хозяин и стало оно сугубо опасным.

Встревоженный Хлюп отправился на разведку. Русло Рыдоложки между купальней и озером было знакомо Хлюпу до мелочей, так что, где вплавь, где ползком по дну, мог он пройти любой изгиб речки даже с закрытыми глазами, на ощупь.

Устроившись среди скользких валунов под бетонным мостом, который среди деревенских именовался Каменным, Хлюп принялся наблюдать. Как и предполагал, купальщиц на песчаном берегу не оказалось, только трое мальчишек упорно плескались на мелководье, укупавшись до посинения. Интереса для Каркадила они не представляли, так что за них можно быть спокойным. Не то чтобы Хлюпа тревожила судьба людей: сердце болело за озеро, а в хорошем озере люди не должны тонуть слишком часто.

Громкий треск прервал мысли. Хлюп вытянул глаза повыше, чтобы как следует рассмотреть происходящее. Там, в стороне от остальной деревни, стоял двухэтажный коттедж. Пологая лестница вела от дома к небольшой пристани, где был принайтовлен катер. Принадлежал дом местному бизнесмену, казалось бы неотличимому от прочих своих собратьев. Все же было некоторое отличие, потому что жители райцентра, кто уважительно, кто с ненавистью, называли новоявленного богача олигархом. Хотя никаким олигархом он не был: так, олигаршик районного масштаба. Лет пять назад скромный олигаршик вздумал приватизировать все озеро вместе с прибрежной полосой. Зачем это ему сдалось, не мог сказать и он сам, но хотелось. Неожиданно приватизационный план встретил сопротивление. Дело в том, что песчаный берег у истока Рыдоложки был единственным во всем районе приличным пляжем, и местная элита строилась именно там, в деревне Борки, где не осталось уже ни одного крестьянского дома, а сплошь моднявые дачи. Если бы там отдыхали только владельцы магазинов, парикмахерских и кафешек, которые крышевал неприметный бизнесмен, никто и пикнуть бы не смел против приватизации озера. Но в Борках располагались пригородные дачки районного начальства: прокурора, главврача СЭС, начальника отделения полиции, главного редактора районной газеты и прочих влиятельных лиц, не особо зависящих от милости теневого авторитета. В результате владелец коттеджа получил лишь небольшой кусочек берега, где и выстроил пристань для прогулочной техники. Именно оттуда и донесся рокот мотора.