Малыш и Буйвол

— Давай его сюда, — сказал Буйвол, зажигая светильник, — на свет.

— Вы только поглядите! Это же не простые камни! Знать бы только, зачем они!..

Четыре фигуры склонились над тусклым огоньком светильника. Взгляды всех были прикованы к синему ограненному камню. Длинные тени, растянувшись по стенам, взбирались на потолок.

— Мы нашли того, кому эти камни нужны, — сказал Буйвол, и скупщик поднял на него глаза. — Эти камни почти ничего не стоят. Поэтому мы дадим тебе один-единственный золотой. — Торговец раскрыл было рот, но Буйвол остановил его властным движением руки и добавил твердо и угрожающе: — А если будешь спорить, возьмем даром.

— Я так спешил, — нерешительно пробормотал скупщик. — Я искал вас, столько времени потратил.

— Вот тебе твой золотой, — Малыш впечатал монету в стол. — И закончим на этом.

Торговец задумчиво пожевал губу. Потянулся к монете, отдернул руку.

— Бери, — приказал Буйвол и взял камень.

— Ладно, — кивнул скупщик. — Это не сапфир. Это просто синий камень. Как цветное стекло. Золотой — неплохая цена. Я согласен.

— Вот и ладно, — сказал Малыш. — А теперь нам пора спать. Так что прошу к выходу.

— Знаете, — сказал вдруг Долговязый, озадаченно почесывая затылок, — а ведь я этот камень уже видел. Во сне. Дня четыре назад — вокруг тьма, вот как сейчас, и кто-то ходит рядом кругами. А в руках у него этот камень.

— Да, — зловещим шепотом проговорил скупщик. Глаза его сделались круглые, то ли от удивления, то ли от страха. — Мне тоже снилось что-то похожее.

Малыш и Буйвол переглянулись.

— Занятные у вас сны, — сказал Малыш, помолчав. — И все же, думаю, пора вам домой…

Когда незваные гости ушли, Малыш запер дверь и спросил у Буйвола:

— Зачем ты его купил?

— А что я должен был сделать?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Но теперь что-нибудь обязательно придумаю.

Всю ночь Буйвол ворочался, не мог заснуть.

А ранним робким утром он тихонько слез с постели, бесшумно отпер дверь, прошмыгнул мимо дремлющего охранника, вышел на улицу. Вывел с конюшни своего расседланного коня.

Еще только начинало светать. С реки тянуло свежестью. В тополиных кронах щебетали мелкие шустрые пичуги, на них хрипло прикрикивали вороны. За домами слышалось отдаленное позвякивание и отрывистые команды — ночные патрули сдавали дежурство, на посты заступали новые караульные.

Застоявшийся конь фыркал и бил копытом, пока Буйвол забирался ему на спину.

— Тронулись…

Качнулись дома, поплыли назад. Перестук копыт вырвался вперед, покатился вниз по улице, ударяясь о стены.

Буйвол направлялся за город…

Все ниже становились дома, все беднее и проще. Давно уже кончилась булыжная мостовая. Вдоль дороги с правой стороны тянулась канава, полная нечистот, заросшая какой-то высокой рыжей травой.

Буйвол свернул к реке.

Вскоре жилые кварталы города остались позади, и дорога разбежалась сетью троп. Вокруг зеленели сады и огороды, далеко тянулись поля вызревающей пшеницы. За изгородями прятались в густой зелени сбитые из досок небольшие сарайчики, похожие на собачьи будки. Из одной, заслышав приближающегося всадника, выбрался старик с жердью в руке, встал, опершись на изгородь, с вызовом разглядывая незваного гостя.

Буйвол кивнул суровому сторожу и.проехал мимо, затылком чувствуя его пристальный взгляд.

На высоком берегу Великой Реки Буйвол остановился, спрыгнул с коня. Подошел к самому обрыву, сел, спустив ноги вниз.

Воды не было видно. Плотный туман струился в русле Великой Реки, завивался седыми локонами, закручивался медлительными вихрями, вспучивался и опадал.

Буйвол долго смотрел в бездну, полную живой мглы, и у него кружилась голова.

— Попробуйте, возьмите, — пробормотал он и поднялся. в кулаке он держал синий камень, похожий на сапфир.

Снова вернулись мысли, мучившие его всю ночь. Опять сомнения и вопросы закружились метелью в голове.

Как узнать, что должен ты делать?

Как сделать то, что делать ты не должен?

Ему стало казаться, что сейчас кто-то другой стоит на краю обрыва, не он сам. Кто-то, чьи действия известны заранее. Кто-то, подчиненный богам, лишенный собственной воли.

Кукла.

И он испугался.

А испугавшись, разозлился. И со злостью вернулась решительность.

Он на несколько шагов отступил от обрыва, покачал камень в руке, сжал крепко. Помедлив, занес руку. И бросился вперед.

Как всегда бросался на врагов.

Яростно, безоглядно, уверенно…

Буйвол рванул руку так, что хрустнуло плечо.

Камень, словно пущенный из пращи, взмыл в небо. Буйвол проводил его взглядом.

— Попробуйте, возьмите, — повторил он и усмехнулся.

Он поймал себя на мысли, что до самого последнего мгновения краешком сознания ждал какого-нибудь подвоха — то ли поскользнется на траве и выронит камень, потеряет его, то ли кто-то вымахнет из кустов на лошадях, налетит, собьет с ног, то ли еще что случится…

Но камень ушел на дно, утонул в иле. И никакой монах, никакой бог не сможет отыскать его под глубокими водами никогда не мелеющей Великой Реки.

На душе стало легко и спокойно.

Он сделал то, что должен был сделать.

Точнее то, чего не должен был…

Буйвол тряхнул головой, посмотрел вниз.