Малыш от мажора

— Сонь, мне мало. Хочу любить тебя снова. Всю. Долго. Хочу видеть тебя всю. Соскучился. Не представляешь, как соскучился.

Я таю от его слов.

От его жаркого горячего дыхания на шее, и его нежных уверенных движений.

Но когда он добирается до лифчика и хочет расстегнуть его, когда он так близок к раскрытию тайны, мой материнский инстинкт берет вверх.

Я отталкиваю Никиту от себя и слезаю с дивана, на ходу подхватывая свою юбку.

— Мне нужно в душ, а потом я поеду домой, — произношу быстро, но тут же вспоминаю, что на двери ванной нет задвижки.

Значит, не получится в душ. Потому что он захочет присоединиться.

Хотя, о чем это я.

Уж кого-кого, а его замок точно не сможет удержать.

Однажды после ссоры, когда я закрылась в ванной, он одним ударом вышиб дверь, влетел в помещение и взял меня в тот же момент, прямо под душем. Потом еще раз. А потом мы переместились в спальню, и он брал меня там столько раз, что я потеряла счет.

Он тогда реально озверел, а я всего лишь несколько раз улыбнулась одному парню, и то только потому, что отказала ему в знакомстве, и мне хотелось сделать это вежливо, никого не обидев.

Никита увидел, воспринял ситуацию по-своему и устроил мне сцену ревности. Лишь только притащил домой, почти в прямом смысле слова притащил, я заперлась в ванной, сказав, что не хочу его больше видеть. И вот чем все в итоге закончилось.

Сейчас он кажется повзрослевшим и более уравновешенным, но мне не хочется рисковать и проверять.

Я быстро натягиваю трусики и юбку, проверяю, не порваны ли колготы.

— Ты же хотела в душ?

Никита садится и тоже тянется за штанами, но я стараюсь на него не смотреть. Хотя успеваю заметить, что его прищуренный взгляд внимательно сканирует меня.

— Я передумала, мне срочно нужно домой.

— Что не так с твоей грудью?

Если бы у него был опыт в этом, он бы давно понял. Меня спасает только то, что Никита ни разу не состоял в отношениях с кормящей мамой и вообще, я думаю, не задумывается об этой стороне вопроса.

А колготы безнадежно порваны. Хорошо, что в сумочке всегда есть запасная пара.

Достаю и быстро надеваю.

А потом возвращаю блузке и пиджаку приличный вид.

Только после этого снова поворачиваюсь к Никите.

Он успел натянуть брюки, и накинуть на плечи рубашку, хотя она все еще расстегнута на все пуговицы, открывая взору его прокачанный пресс.

Есть что-то еще, какие-то изменения в его облике, но я слишком нервничаю перед предстоящим, чтобы сконцентрироваться на этом. Кроме того, голова все еще кружится и у меня до сих пор проблемы с четкой фокусировкой.

— Я поеду домой, — произношу решительно, — но ты можешь меня проводить.

И, пока не передумала, предлагаю.

— И я приглашаю тебя в гости.

Буквально выпаливаю на одном дыхании. Произношу, а внутри все обмирает от страха.

Но зато я вижу, как настороженность уходит из его глаз, уступая место удовлетворению и даже некоторой расслабленности.

— Хорошо, — кивает он и только тогда начинает застегивать рубашку.

Кажется, мое приглашение сработало на манер громоотвода. Иначе, не отпустил бы он меня так просто.

— Я рад, что ты приглашаешь меня к себе, — говорит Никита, зажимая меня в лифте.

Он стоит за спиной, а его руки крепко обвивают таким образом, чтобы я оказалась полностью прижата к нему. Он трется носом о кожу на шее и щекочет мятным дыханием.

— Только как быть с твоей тетей? Или…с кем ты там живешь?

— С тетей, да, — произношу я и сглатываю.

И еще кое с кем.

Надеюсь, что ты быстро отойдешь от шока и сможешь адекватно среагировать.

— Так как быть с ней? Я ведь не на полчаса зайду, ты это понимаешь?

И он легко прикусывает кожу, вырывая из моих губ тихий стон.

— Давай поговорим об этом, когда приедем, хорошо?

В машине Никита то и дело посматривает на меня, но я не ведусь на его провокации. Смотрю четко вперед, на дорогу, а сама нервничаю, нервничаю. Это можно заметить по тому, как судорожно мои пальцы сжимают сумочку, по моей осанке.

Он замечает, я уверена в этом. Только не может понять причины моей нервозности. И теперь гадает, чем она вызвана.

— Твоя тетя знает, из-за чего мы расстались? — спрашивает Никита, когда езды до коттеджа остается минут на пятнадцать.

— Нет, — мотаю головой, все еще гипнотизируя шоссе.

— Тогда почему ты нервничаешь? Вообще, это должен был делать я. Но раз она даже не в курсе…

Скоро узнаешь, почему.

Но вслух не говорю, продолжая молчать.

Возможно, его стоит как-то подготовить к новости, но у меня не находится слов. Как и что я должна сейчас сказать?

Строю фразы и так, и этак и каждая из них кажется мне какой-то глупой, наигранной.

Может, пусть лучше увидит все своими глазами, тогда уж и делает выводы?

Я не знаю.

Мы уже у ворот, а я так и не определилась.

На автомате достаю из сумки брелок, жму на кнопку и ворота послушно отодвигаются в сторону. Мы заезжаем на участок.

Никита паркуется на место моей машины и заглушает двигатель.

Я сижу, он тоже не спешит выходить.

— Сонь, в чем дело? Если ты думаешь…я не обижу тебя. Если хочешь, все будет по твоим правилам.

— Не в этом дело, просто…я живу не совсем с тетей. То есть, с тетей, но не только с ней.