Мама!!!

Ветерок разносит из поляны сонной
Скошенного сена запах благовонный;
Всё молчит, всё дремлет, – в утреннем покое
Только ржи мелькает море золотое…

Как пахнет сено? Саша никогда его не видела. Наверное, оно пахнет пылью, потому что сухое.

Она перечитала две строфы еще раз. Потом еще. Закрыла книгу, заложив страницу пальцем. Попробовала рассказать по памяти – всё путается. И этот запах сена. Какой хоть он?

Ладно, надо еще два-три раза перечитать, и тогда запомнит точно. Она открыла книгу, побежала глазами по наскучившим строчкам, но дочитать не успела – сверху раздался стук. Это Танька! Их комната над бабушкиной. Иногда Танька так стучала, чтобы встретиться на балконах. Саша с трудом открыла две балконные двери – потеплело в последние дни, дерево оттаяло и теперь разбухло – и выскочила на холод. Явно стало к вечеру подмораживать. Бабушкин балкон тоже был застеклен, и в нем тоже была одна рама без стекол. Через нее Саша посмотрела вверх – там со своего балкона свисала Танька, она была в шубе и капюшоне.

– Гулять пойдешь? Я к тебе заходила.

Саша растерялась. Учить не хочется, время до завтра еще есть, она перед сном и утром повторит. Остальные уроки у нее сделаны – можно бежать гулять. Но она ведь обещала к Аньке. Однако начинает темнеть, еще недавно небо было просто пасмурным, потом стало сероватым, а теперь чернеет. Через полчаса будет совсем темно, куда она пойдет к Аньке?

– Выйду. Сейчас оденусь, – проорала она наверх и вернулась в комнату. Уже и замерзла стоять. Танька крикнула вслед: «Я выхожу, буду тебя на улице ждать».

Саша снова побежала на балкон: не надо ее ждать на улице, пусть дома ждет, вместе спустятся. Но Таньки на балконе уже не было.

Хорошо, что она постучала. Саша бы всё равно скоро перестала читать. Ее всегда ненадолго хватает вечером одной в комнате. Она обычно заходит сюда радостная, с шумом сбрасывает тапочки, кидает куртку куда попало, плюхается на кровать, открывает книжку и минут пять наслаждается одиночеством. Лежит и чувствует, какое это блаженство – иметь свою комнату. В эти пять минут она даже не понимает написанного – строчки проскакивают одна за другой. Но вскоре она начинает прислушиваться, ей то на балконе, то за дверью мерещатся человеческие звуки, возня, голоса. Бывает, что через пять – десять минут Саша уже собирается и бежит в ужасе на восьмой этаж, к себе. Один раз даже дверь не закрыла на замок – так ей вдруг стало страшно. Она очень хочет свою комнату. Чтобы там можно было в тишине читать, разрисовывать картонных кукол, вырезать для них из бумаги одежду. Но это должна быть комната рядом с мамой. Не так, посреди страшного седьмого этажа, где ты сидишь одна, а на балкон, может быть, уже залезли воры.

Надо убегать. Саша схватила куртку, на ходу пропихивая в нее руки. Надо бы пописать – дома снова стоит ванна на унитазе, неудобно: как ни зайдешь домой, всё время то Серёже попу моют, то стирают, то посуду отмывают. И чего бабушке у себя не сидится? Саша быстренько сходила в туалет и вышла в прихожую обуться. Под левой пяткой что-то скрипнуло и звякнуло. Паркет! Саша уже и забыла, что это такое. Во всех комнатах в их пансионатах был паркет – у кого в мелкую елочку, у кого квадратиками. Со временем паркет стал портиться, отдельные дощечки усыхали, дребезжали, некоторых не хватало. Саша, например, у себя перетаскала на улицу для игрушек много таких паркетных дощечек. Свой пол они давно застелили: в комнате был палас, а в прихожей лежал кусок линолеума. Саша не любила ни то, ни другое, паркет приятнее и красивее, но мама говорила, что без паласа у них в комнате пол ледяной. Ей всегда было холодно.

Саша аккуратно погладила звякнувшую дощечку и вставила ее на место. Сначала приложила ухо к замочной скважине, послушала – никого. Потом посмотрела – мало ли, человек с той стороны затаился? Но сейчас всё было спокойно. Она вставила ключ, долго путалась, в какую сторону отпирать, наконец повернула его и только дернула дверь на себя, как ее снаружи кто-то с размаху толкнул. «Аааа!» – закричала Саша и тут же услышала бабушкин голос: «Ты чего? Испугалась? Это я». А Саша уже развернулась бежать назад. Куда назад, она не успела подумать, и зачем – тоже не успела. Настя Быкова, к которой всё же один раз, пока мама была в отъезде, влезли грабители, учила всех, что, если воры выносят дверь, нужно любой ценой выскочить в коридор и бежать на лестницу, потому что если побежишь от страха внутрь, тебя там убьют. Или свяжут и запрут с кляпом во рту на балконе. Настя так и спаслась и успела позвать на помощь. А вот Саша сейчас с перепугу всё сделала неправильно.

– Ну, ну! – похлопала ее по плечу бабушка. – Чего так напугалась-то? Иди собирайся, пойдешь со мной.

– Куда?

– Доголосовывать.

– Куда? – повторила Саша, еще не отойдя от страха.

– На выбора́. Я ж не голосовала. Скоро закроют всё. Пошли, прогуляешься.

Саша обрадовалась: вот как хорошо, не надо будет одной спускаться: