Мама

Я б отдал их за ласки, взоры,
За эти черные глаза!

Он широко расставил руки, как бы желая принять Светлану в свои объятия,

Светлана отстранилась от него и выбежала на пло­щадку лестницы.

VIII

Ветра нет, мороз небольшой, солнышко светит… В та­кой день на лыжах уйти куда-нибудь подальше в лес — мысли чтоб самые веселые! Половина класса сейчас на катке. И завтра после школы тоже пойдут. Светлана зна­ла, как заразительны бывают такие увлечения. Она пред­ставила себе Володю на переменах — в стороне от других ребят... Сама не заметила, как очутилась перед витриной спортивного магазина,

— У вас есть ботинки с коньками, размер тридцать девятый или сороковой?

— Нет.

Вообще коньков было очень мало. Продавец пояснил: очень большой спрос последние две недели. Понятно.

Могут еще быть в универмаге, в другом конце города. Но и там не оказалось. Только мужские. В городе есть два комиссионных магазина...

...Отрезы материи, шелковые халаты, шубы меховые, очень симпатичные дамские туфельки всех цветов раду­ги (вот такие бы к зеленому платью!) — нет коньков!

Как-то незаметно пришел вечер. Светлана вспомнила, что не обедала сегодня. Вон там булочная на углу, хоть пирожок съесть... Рядом с булочной — небольшая выве­ска: «Скупка вещей от населения». Небольшая дверь... Около нее стоит парень в короткой курточке. В глазах нерешительность, под мышкой сверток, газетная бумага прорвалась немного, торчит что-то блестящее, металли­ческое... Светлана мгновенно очутилась рядом:

— Вы продаете коньки?

— Да... вот хотел узнать....

— С ботинками? Какой размер?

— Сороковой.

— Покажите. Новые? Сколько стоят?

Он нерешительно развернул:

— Новые. «Гаги». Башмаки на резине. Только вчера купил — вот чек. Купил, а домой принес — жмут.

Светлана совала ему в руки деньги.

— А у меня сдачи нет...

— Позвольте, граждане, что у вас тут происходит? — раздался над их склоненными головами начальниче­ский бас.

Милиционер! Смотрит сурово. Парень испугался не на шутку, но Светлана сказала весело:

— Не беспокойтесь, товарищ милиционер, никакой спекуляции. Молодой человек купил коньки, ему не впо­ру, уступает мне за ту же цену... Вы нам не разменяете сто рублей?

Милиционер возмущенно пожал плечами. Но и у Светланы, и у парня с коньками был такой неискушен­ный в спекулятивных операциях вид.

— Вы бы хоть в подъезд зашли,— сказал милиционер наставительно.— А деньги вам разменяют в булочной.

— Спасибо за совет, товарищ милиционер! — бойко ответила Светлана.— Но согласитесь сами, что в подъез­де было бы гораздо подозрительнее.

Он усмехнулся:

— Не положено ничего продавать на улице.

Получив деньги, парень ушел обрадованный. Светла­на развернула покупку и осмотрела во всех деталях еще раз. На целый номер больше, чем нужно. Это, впрочем, не беда — лишний носок надеть... Но вот в чем теперь за­труднение: как передать Володе, чтобы это не было по­дарком? Светлана присела на скамейку бульвара. Дать кому-нибудь из ребят? Вадиму, например? Нехорошо за­ставлять его выдумывать что-то...

Неудачно села. Напротив, через улицу, дверь заку­сочной, и оттуда выходят мужчины с такими же точно лицами... И везет же сегодня! Воскресенье... Но почему прежде никогда на этом не задерживалось внимание?

Светлана встала и пошла к остановке автобуса. Еще не поздно заехать к Володиной бабушке.

Мария Николаевна удивилась и даже встревожилась, открыв дверь поздней гостье. Сидя на своей высокой и широкой кровати с откинутым уже на ночь стеганым оде­ялом, она казалась особенно худенькой и старой.

Володя был и ушел. Нет, про каток ничего не расска­зывал.

— Вот, вы передайте ему, пожалуйста. Только не го­ворите, что от меня, сами ему подарите. Пожалуйста!..

Мария Николаевна развернула коньки, растерялась:

— Дорогие они небось!

— Нет, что вы, это просто так... Мария Николаевна, только вы ему, пожалуйста, завтра же отвезите... Вы про­стите, что я так нахально!.. Понимаете, вы отвезите днем, чтобы он вечером мог уже кататься вместе со всеми!

Мария Николаевна смотрела то на Светлану, то на коньки.

— Ах ты хлопотунья, хлопотунья! А ты скажи, хло­потунья, почему у тебя глаза сегодня невеселые?

...Костя уже спал, когда она вернулась домой, спал на диване «начерно», подложив под голову маленькую пест­рую подушку. Обычно, если он засыпал так вечером, Светлана весело его расталкивала, внушала, что нужно отвыкать от походных привычек.

Сейчас она ходила по комнате на цыпочках, потихонь­ку устраивалась, осторожно перешагивала через скрипу­чую половицу около двери — лишь бы не разбудить!

Заглянула в кастрюли на кухонном столе: ужинал он или не ужинал? Кастрюли как стояли с утра, так и стоят.

Ну и что же! Ну и пусть!

Наконец Светлана потушила лампу, юркнула под оде­яло. И только тогда поняла, что Костя давно уже не спит, по дыханию его поняла. Сама постаралась дышать как можно ровнее, глубокими сонными вздохами.

— Светлана Александровна, спасибо вам за коньки!

Это было во вторник, после уроков. Накануне Воло­дя был весь день молчаливый и мрачный. Не спрашивала его, но знала: если спросить — ответит плохо.