Мама

За ужином Надя рассказывала с большим юмором, как Костя сбежал от нее на полдороге в Москву. Алеша и Костя напряженно улыбались, Александра Павловна возмущалась, а Сергей Петрович поглядывал на всех с таким видом, будто хотел спросить: «Товарищи, что такое у вас тут происходит?»

Алеша и Надя уезжали на днях — улетали на само­лете. Верочка пока оставалась у бабушки, с няней, про которую Надя говорила, что она — клад.

Пускай клад, но оставить ребенка и уехать в такую даль!.. Кажется, ни одной ночи не могла бы спать спо­койно — все бы думалось...

Александра Павловна спросила:

— Вы ведь придете их проводить?

Под взглядом Сергея Петровича Светлана и Констан­тин с готовностью ответили:

— Да, конечно!

...Провожали Светлана с Димкой — Костя еще не вер­нулся из Москвы, даже первый его поезд еще не пришел.

Перед домом стоял большой черный «ЗИС» с белыми колесами, будто в черном костюме и белых гетрах.

Няня, которая клад, помогала выносить вещи. Сергей Петрович и шофер устанавливали в багажнике чемоданы.

Надя в сером дорожном костюме и Алексей в светлом пыльнике прощались с Александрой Павловной.

 При встрече в первый раз Надя поцеловала Светлану, и это было так естественно. Теперь Светлана ждала: как же будет?..

— Ну, всего хорошего, Светланка!

Надя нагнулась — теперь они смотрели друг другу глаза в глаза...

Любит она, любит Костю! Она и уезжает раньше, чем думала, и отпуск их еще не кончился, не собирались они так рано уезжать! И больно ей, что Костя не пришел по­прощаться!

Светлана так вся и потянулась к Наде. Обеими рука­ми обняла за шею, крепко поцеловала в губы и вобе щеки.

— Всего хорошего вам, Надя... то есть тебе... то есть, конечно, именно вам — с Алешей!

Сергей Петрович и Верочка должны были проводить их до аэродрома. Увидев, что Верочка садится в машину, Димка рванулся к ней.

Сергей Петрович сказал:

— И ты кататься хочешь, малыш? Садись, Светлана, мы вас подвезем до моста.

Александра Павловна махала платочком и плакала. Димка подпрыгивал на мягком сиденье рядом с Верочкой и был счастлив.

Около моста Светлана и Димка вышли. Теперь «ЗИС» должен был не выезжать на дорогу к станции, а ехать прямо, к шоссе.

И уехал бы, но Светлана вдруг увидела далеко, в кон­це улицы, Костю.

Он шел задумавшись и как бы даже не торопясь.

Сказать или не сказать? Сама не заметила, как ска­зала:

— Вон Костя со станции идет!

Теперь из машины вышли все. Костя увидел, что его ждут, и ускорил шаг.

Опять начались рукопожатия и пожелания «всего, все­го хорошего».

Светлана отвернулась к ребятам. Потом почувствова­ла на своем плече Надину руку. Надя поцеловала ее еще раз.

Алексей открыл дверцу машины.

— Папа, ты похож на доктора! — громко сказала Ве­рочка.

— Это мы в поликлинике недавно были, там доктор тоже высокий и в очках,— пояснила Надя.

— И в халате,— добавила Верочка.

— Да это не халат, а плащ.

Но Верочка не сдавалась:

— Все равно похож.

«А он и правда на доктора похож»,— подумала Свет­лана, глядя им вслед.

Костя взял Димку на руки, и они пошли к дому.

Для городского жителя, дачника, лето кончается все­гда неожиданно. Совсем еще не думаешь об осени — и вдруг в один какой-нибудь все еще прекрасный день уви­дишь, что цветы на клумбах расцвели осенние: астры и георгины.

Все больше и больше бледно-желтых, почти прозрач­ных листьев сметаешь с террасы, увитой виноградом. Димку, когда спит в саду, приходится укрывать теплым одеялом.

А там высокий старый дуб начнет озорничать, как мальчишка, швыряться желудями, стучать о забор и по крыше сарая при каждом порыве ветра. И вдруг услы­шишь в небе тревожное поскрипывание... Кружатся, кру­жатся журавли, то разобьются на звенья, будто подражая летчикам — ведущий летит, а за ним ведомый, то по­строятся большим клином, но еще нечетко, неумело. Буд­то учение у них происходит там, высоко в ясном небе, или репетиция перед отлетом.

Кружатся, курлыкают, и кажется, не они улетают, еще не хотят улетать, а просто ветром их относит все южнее, южнее... Уже трудно разглядеть, растворяются в синеве и только на виражах опять становятся видны, но уже точ­ками... Вот и растаяли.

Нам тоже скоро собираться в путь. Так какое же было лето, Димок, хорошее или плохое?

Выросли мы за лето, Димок, повзрослели, и даже не на три месяца повзрослели, а пожалуй, и побольше!

XXV

Уезжать не хотелось. Да и с тетей Лелей подружились за лето: вроде половины бабушки она была для Димки. Не хотелось уезжать.

А как вошла в свою комнату, Димкину кроватку уви­дела, коляску типа «Победа» — и весело стало.

В коляске Димка теперь гуляет, только когда ему нуж­но спать. В передней стоят саночки, удобные, весят они гораздо меньше двадцати килограммов, ждут первого снега. Мамы знакомые расспрашивают, дают советы.

— Неужели в ясли отдашь? Ведь муж у тебя хорошо зарабатывает.

— Неужели дома будешь сидеть? Пройдет несколько лет, тебя потом и в школу-то не возьмут — все перезабу­дешь.

— Слушайте, найдите мне хорошую няню!