Мама кукол

Что, собственно, она о ней знала? Лишь то, что та покончила с собой, и даже наличие двух малолетних дочерей не стало поводом бороться за жизнь. Да, вариант с Бруксой, которая сжила ее со свету, окутает историю флером мистики и романтики, сделает Аню Измайлову мученицей, пожертвовавшей собой ради благополучия семьи, но… Увы и ах, вариант с шизофренией остается в разы правдоподобнее.

Нина подняла книгу над головой, позволяя страницам хаотично перелистываться туда-обратно, и озадаченно нахмурилась, заметив мелькнувшую на полях надпись. Уселась поудобнее и принялась быстро перелистывать страницы.

– Уголь, – прошептала она, отыскав нужный разворот, на котором Эля выводила одно и то же слово. – Уголь, уголь, уголь, уголь, уголь, уголь, уголь… Что это значит?

Почерк явно был Элькин, но буквы непривычно заостренные, нервно выведенные, словно сестра писала в приступе ярости. Нина еще раз пролистала книгу, но ничего не нашла и вернулась к исписанному развороту.

«Уголь» – вопили гневно исписанные Элей строчки.

– Еще раз привет…

Нина подняла голову и посмотрела на стоящую в дверях Юлю.

– Я стучала, а в ответ тишина. Решила, что ты уснула, а лампу погасить забыла, поэтому зашла, – оправдывалась она, приближаясь к Нининой кровати. – Я тебе кое-что принесла, отобрала одну у двойняшек. Можно сказать, отбила в неравном бою, – Юля взглядом указала на поднос в своих руках и присела рядом с падчерицей. – Не помешала?

– Нет, – Нина захлопнула «Реквием блондинкам».

– Тогда держи, – Юля уместила на кровати поднос с посыпанной сахаром плюшкой и кружкой горячего какао. – Конечно, скромное угощение, но больше отбить не получилось, – снова принялась шутливо оправдываться она. – Тоня сегодня в особенно боевом настроении.

– Сегодня? – Нина откусила кусок мягкой плюшки.

Юля на это уточнение задорно рассмеялась:

– Да, Тоня у нас боевая, кость у собаки отберет. Это та, которую двойняшки любят? – она взяла с тумбочки «Ведьму старого дома» и посмотрела на обложку. – Все-таки ваша Лиля очень талантливая: если долго смотреть на рисунок, кажется, будто лицо на нем меняется. – Юля повертела книжку в руках, посмотрела с одной стороны, потом с другой. – Или иллюзия создается в зависимости от угла обзора? Как с Моной Лизой.

– Я передам Лильке, что ты сравнила ее с Да Винчи, она будет польщена, – улыбнулась Нина поверх чашки с какао.

В Юлиных глазах заплясали искорки радости.

– Обязательно передай. – Она прижала книжку к груди. – Можно я возьму почитать? Завтра утром верну, обещаю.

– Конечно, Юль, о чем разговор. Можешь и остальные взять почитать, – Нина взглядом указала на полку со сказками подруги.

– Можно? – просияла мачеха. – Здо́рово! Обязательно возьму. Но сначала прочту эту, ее я вижу у тебя на столике чаще всего.

– Эта моя любимая. Моя настольная книга. Я ее часто перечитываю.

– Тогда решено, – Юлин лучистый взгляд переместился с книги на Нину и сделался чутким и внимательным. – Как ты, Нин? У тебя все хорошо?

– Все нормально, – ответила Нина, пожалуй, слишком поспешно.

– Ты такая молодая, а уже столько всего пережила, – огоньки вечного счастья в уголках Юлиных глаз потускнели.

Не представляя, что можно на это ответить, Нина промолчала.

– Но ты ведь знаешь, что не одинока, да? – негромко поинтересовалась мачеха. – Мы вчетвером всегда рядом и готовы встать за тебя горой, что бы ни случилось. И помни: нет таких проблем, которые нельзя было бы решить за чашкой чая с шарлоткой, – ободряюще улыбнулась она.

– Любая проблема решается правильной выпечкой, – произнесла Нина Юлин лозунг.

– Любая проблема решается правильной выпечкой, – подтвердила мачеха. – А тот, кто с этим не согласен, просто не пробовал мой яблочный штрудель.

– Это точно, – улыбнулась Нина и мельком глянула на лежащую рядом книгу. – Юль, а что тебе известно о Бруксе?

– Бруксе? Это которая вампирша местная? – Юля задумчиво покусала губу. – Если честно, ничего. Ваня с Тоней что-то о ней рассказывали, когда постарше стали, но я сильно не вникала, ты же знаешь, я страшилки не люблю. Мне по душе комедии. А что? – она с интересом посмотрела на падчерицу. – Почему ты спрашиваешь?

– Да так просто. Ромка советует начать вести в «Безымянной газете» колонку про наши городские легенды.

– Отличная идея, – воодушевилась Юля и одобрительно похлопала Нину по коленке. – Ромка дело говорит. Ромка – это ведь парень Сони? – уточнила она.

– Друг, – Нина картинно закатила глаза к потолку. – Просто друг.

– Ах, простите, – хитро улыбнулась Юля в ответ. – Просто друг Ромка дело говорит. Ты у нас отличный журналист, у тебя все получится, будь уверена.

Юля встала с постели, зажала «Ведьму старого дома» под мышкой и подняла с кровати опустевший поднос.

– В следующий раз испеку побольше плюшек, – пообещала она, прежде чем двинуться в сторону двери.

– Кстати, о плюшках. Мне что-то мало верится, что любая проблема решается правильной выпечкой. Видимо, стала забывать вкус твоего яблочного штруделя, – Нина лукаво улыбнулась.

– Намек понят. Завтра испеку штрудель лишь для тебя одной, чтобы ты снова поверила в чудеса.