Мама кукол

– Да баран он, – Нина нервным жестом скинула челку с глаз. – Запустил роковую цепочку событий, пусть и не специально. Спер Элькину сову и спрятал на конюшнях. Она за ней пошла, увидела следы копыт и понеслось: страх, галлюцинации, бред преследования. Место, которого Эля боялась, спровоцировало развитие шизофрении. Если кто-нибудь когда-нибудь скажет вам, что нужно смотреть страху в глаза, можете смело сломать этому человеку челюсть, – невесело усмехнулась она.

Соня все так же нервно перестукивала пальцами по шершавой столешнице.

– Может, теперь признаешься, при чем тут уголь?

Нина помолчала, разглядывая сидящую напротив Лилю:

– Эля в одной из своих книг записала все, что знает о Бруксе. Чего боится, как убить, как распознать. И среди записей периодически встречается слово «уголь». Просто так, на полях, вне всякого контекста. Уголь, уголь, уголь. Понятно, что все это тоже часть бреда, но я подумала… Может, она ушла туда, где есть уголь, и именно там ее нужно искать? Живой или мертвой.

Нина с силой прикусила губу, наказывая себя за произнесенное вслух запретное слово.

– Надо обо всем рассказать дяде Вите, – неуверенно проговорила Кристина, и взгляд ее забегал по лицам подруг в поисках поддержки.

– Нет, – отозвалась Нина.

– Я согласна с Крис, – кивнула Соня.

– Нет, – громче и категоричней произнесла Нина. – Если Эля жива и где-то прячется, я ее найду. Днем раньше, днем позже, спустя год – это не имеет значения. Теперь у меня есть зацепка, я знаю, от чего отталкиваться. А если Эля мертва… Если мертва, тогда это тем более уже неважно. – Нина обвела взглядом притихших девчонок. – Она. Меня. Просила.

– Она была не в себе… – попыталась возразить Соня.

– Я не позволю, чтобы Элька запомнилась в городе как сбрендившая, которая сбежала из дома в компании Бруксы. Кассету передадут в милицию, как только она попадет в папины руки, а там защищать светлую память об Эльке никто не станет. Я уж молчу про информаторов, которые моментально продадут пикантную историю местным СМИ, включая «Безымянную газету». Вы хотите, чтобы я делала репортаж о собственной сестре, которая спорила с несуществующим голосом за дверью? – по щеке соскользнула слеза, и Нина со злостью вытерла ее тыльной стороной руки.

– Нет, Нин. Конечно нет, – проговорила Лиля и с укором посмотрела на Соню.

– Мы никому ничего не расскажем, – подтвердила Соня, поймав этот взгляд.

– Никому, – закивала, соглашаясь, Кристина. – Обещаем.

Она подняла вверх мизинчик, демонстрируя, что готова поклясться. Нина вытерла остатки слез и слабо улыбнулась:

– Я знаю, что не расскажете.

Конюшни, окутанные лучами закатного солнца, напоминали притаившегося зверя, который жался к земле и всеми силами старался слиться с ландшафтом. Не очень, к слову, успешно.

Нина обернулась на восток – туда, где стоял особняк. Он тоже имел вид побитый и уставший, но, в отличие от конюшен, доживал свой век с присущим всем аристократам величием.

Нина стояла на взгорье, надвое разделившем владения рода Измайловых. По правую руку – особняк, по левую – конюшни. Прапрадед исполнил данное супруге обещание и расположил два главных строения так, что одно невозможно было разглядеть из окон другого.

Альф проковылял по разбитой дороге в сторону конюшен, замер и обернулся на хозяйку. Идешь? Нина махнула головой и еще раз взглянула туда, где когда-то ключом била жизнь, а теперь витал лишь дух смерти.

– Терра инкогнита, – ответила она на немой вопрос пса. – Мне туда нельзя, я Эльке клялась.

Она развернулась и зашагала прочь от проклятого места, что свело с ума ее сестру. Альф устало плелся следом. Его шерсть была влажной – почти час хозяйка тренировала пса на выносливость: бросала мяч в ручей и наблюдала, как он, торопливо перебирая лапами, гребет против течения. Ручей петлял меж лесного массива сквозь всю территорию Измайловых, чему Нина была безмерно рада: не приходилось спускаться к конюшням, чтобы Альф мог порезвиться в воде.

Проходя мимо огороженного кирпичной стеной сада, Нина не удержалась и нырнула под арку. Понаблюдала, как дядя Яша разравнивает граблями кучу гнилых листьев, и двинулась в сторону фонтана.

«Забежала в сад, а ее там нет. Ее нет, а у фонтана, на том самом месте, где она стояла минуту назад, следы копыт», – зазвучал в голове голос Эли.

– Почти год прошел, – упрекнула себя Нина. – Ты на полном серьезе надеешься здесь что-то найти?

– Что?

Нина вздрогнула и подняла взгляд на дядю Яшу, стоявшего в метре от нее.

– Ты что-то сказала?

– Это я сама с собой, – улыбнулась она, не переставая топтаться у фонтана.

– Что-то потеряла? – предположил он.

– Здравый смысл, – выдохнула Нина и прекратила наконец мелко перебирать ногами по плотно утоптанной земле. – Дядь Яш, давно хотела вас кое о чем спросить, – она устало опустилась на борт фонтана. Суетливая смена в редакции и долгая прогулка с Альфом отозвались пульсирующей болью в ногах.

– Слушаю, – мужчина присел рядом.

Нина замялась, предвосхищая реакцию на свой вопрос: