Мама кукол

– Не снаружи она, – вновь пренебрежительно поморщился Яков. – Снова к кукольнице побежала. Она в ее кибитке дни напролет проводит, с куклами возится. Вот и сегодня заигралась и не заметила, как ураган силу набрал, а кукольница теперь ее не отпускает. Кто ж в такую погоду выпустит дитя за порог? Закончится ураган, и вернется Райкина Таня, никуда не денется.

– Думаешь? – засомневался хозяин.

– Уверен.

– Что ж Раю не успокоишь?

– Что толку им объяснять, суеверным этим? – и, заметив удивление на лице хозяина, объяснил: – Не все в городе в восторге от кукольницы. Многие находят подозрительным, что дети к ней шастают. Считают, она их приманивает, злой умысел у нее имеется.

– Какой?

– Да бог его знает, что у этих полоумных в голове творится, – не сдержался Яков и, осознав свою излишнюю эмоциональность, вновь приосанился. Было очевидно, что тема разговора его злила. – Спасибо бы лучше кукольнице сказали, она бесплатно их детвору нянчит. А они скалятся.

– Рая из тех, кто скалится? – уточнил художник.

– Из тех, – вздохнул лакей, явно вставший в назревавшем конфликте на сторону незнакомой Рямизеву кукольницы.

– Танюшка, Танюшка вернулась! – закричала одна из горничных, выбегая на парадное крыльцо. – Рая, иди сюда!

Савелий Иванович и Яков склонились над перилами и посмотрели вниз. По подъездной аллее в сторону усадьбы шла молодая цыганка с маленькой девочкой на руках. Она вошла в ореол света, падавшего из французских окон, и опустила ребенка на землю. Танюшка запрокинула голову и что-то с улыбкой проговорила кукольнице. Та тепло улыбнулась в ответ и проследила, как горничная уводит малышку в дом. Но, даже оставшись на улице одна, цыганка не сдвинулась с места. Она смотрела на двустворчатую резную дверь и будто не замечала, как ветер треплет ее заплетенные в косы волосы, как тянет за накинутую на плечи шаль, как теребит подол юбки. Невидимые с балкона Рямизев и Яков разглядывали кукольницу, как вдруг она подняла голову и спокойно посмотрела в глаза хозяину усадьбы. Яков смутился и отступил в спасительную тень. Он был уверен, что кукольница не догадывалась об их назойливом внимании. А молодой хозяин невозмутимо глядел в ответ, будто вел немой диалог с гостьей.

Все в этой сцене казалось Якову неправильным: и алая темнота, окутавшая парк с озером, и пульсирующие, словно сердца, тучи, и непрекращающийся колокольный звон, и ветер, игравший косами цыганки, словно змеями.