Мама, мама

Стуча каблуками по бетону, она подошла к внедорожнику мужа и взялась за ручку.

– Уже протрезвел? – спросила она, распахивая дверцу.

В салоне зажегся свет. Пассажирское сиденье было пустым.

Вайолет Херст

Прежде чем выйти из телефонной будки, Вайолет сунула руку в карман и вытащила визитку Ника Флореса. Она набрала его номер, ощущая ту же мучительную стеснительность, которую испытывала, когда звонила на домашний телефон Филдов, гадая, снимет ли трубку Финч.

– Николас Флорес слушает.

– Ник. Это Вайолет Херст.

– Ультра-Вайолет[12].

– Это я. Надеюсь, ты надел темные очки.

– А как же. – Было слышно, что он улыбается. – Что случилось, Ю-Ви?

– Сегодня меня заберут отсюда, и я подумала, что хочу больше узнать о выходе из-под опеки. Ну, например, сколько это стоит? Сколько времени это займет? Такого рода вещи.

– Конечно, Ю-Ви. Можем поговорить у меня в офисе. В какой день тебе удобно?

– Я не могу приехать в офис. Я уезжаю из города на какое-то время.

– Серьезно? Куда ты направляешься?

– Я думаю пожить с Роуз. Ты уже связался с ней?

– Нет. – Игривость исчезла из голоса Ника. – Она не ответила мне. Ни письмом, ни по телефону, ни по электронной почте. Я пробил этого Дэмиена Коха, но никто с таким именем не попадал в картотеку полиции штата Нью-Йорк.

– Наверно, ты не сможешь проверить заодно Мэтью и Франческу Чатсворт? Думаю, Дэмиен – это вымышленное имя. Мэтт был преподавателем, с которым у Роуз был роман, а Франческа – его жена, с которой они до сих пор вместе.

– Чееего? Я думал, ты говорила, Роуз под защитой.

– Оказывается, она не так добродетельна, как я полагала.

– Значит, ты думаешь, она до сих пор встречается с этим парнем?

– Вполне возможно. Я просто хочу знать, во что ввязываюсь. Не хочу проделать такой путь только для того, чтобы этот агрессивный препод злился на меня из-за того, что я порчу ему свидания по выходным.

– Роуз сказала тебе, что он агрессивный?

– Нет. Я единственная, кто думает, что он агрессивный. Мы разговаривали по телефону. – Последовала долгая пауза. – Ник? Ты еще там?

– Я смотрю, есть ли записи об их арестах.

– Ты можешь проверить это настолько быстро?

– Ты тоже могла бы, если бы рядом был компьютер. Все это есть в открытом доступе в интернете. У Мэтта не было никаких арестов. Но про Франческу здесь сказано, что несколько лет назад ее арестовывали за нападение.

– Франческа на кого-то напала?

– Угу. Есть идеи, что это было?

– Понятия не имею. Я ничего не знаю о Франческе. – Может быть, ей следовало сказать что-нибудь существенное. Она знала всю ерунду из ее свадебного блога: Фрэн считала, что гиацинты слишком ароматны, а платья из синтетического шелка заставляют ее содрогаться.

– Ну, слушай. Это было просто нападение. Может, Фрэнни просто ввязалась в пьяную драку с выдиранием волос. Но я хочу, чтобы ты была осторожна, Ю-Ви. Ты же знаешь ключ к успешной самообороне, правда?

– Носить практичную обувь?

– Перцовый баллончик. Эта штука может обезвредить даже самого сильного мужчину. А может быть, даже обиженную жену вроде Франчески.

Уильям Херст

Уилл расхаживал у подножия лестницы и пытался подслушивать. Поначалу он слышал только голос матери: истерические вопросы через неравномерные паузы. За этим последовали хлопающие звуки, металлический лязг выдвигаемых бронзовых ящиков комода и мягкое падение кожаных туфель со стойки для обуви.

Мгновение спустя Джозефина уже спускалась по лестнице босиком, в одних чулках.

– С папой все в порядке? – нервно спросил Уилл.

Взгляд, который метнула в него Джозефина, был почти столь же обидным, как слово, которым она назвала его за ужином. В нем читалось то же самое – что Уилл умственно неполноценен.

– С ним все в порядке, – сказала она, скривив губы, словно от слова «папа» исходило зловоние. – Похоже, он сам дотащился до кровати. Он спал как младенец, пока мы выбирались из западни, в которой он нас бросил. А теперь, Уилл… мне нужно взглянуть на этот дневник.

На слове «дневник» она изобразила пальцами кавычки, как будто произнесла что-то вроде «йети» или «чупакабры».

– Он у папы.

Она облокотилась об изогнутый конец перил.

– Нет, не у него. Я только что проверила карманы его пальто.

– Значит, он его куда-то убрал.

– Куда-то – это куда? – И снова убийственный синтаксис. Кровь застыла в его жилах.

– Не знаю. Я не видел. Он не сказал мне.

Казалось, на секунду Джозефину позабавило стаккато его ответа. Она мягко сошла с нижней ступеньки и обняла его за плечи, словно она была тренером младшей лиги, а Уилл – растрепанным питчером, нуждающимся в воодушевляющем напутствии.

– Расскажи мне, что там написано, Уилл. Прямо сейчас. Мне нужно знать, смогу ли я спасти нашу семью.

– Ты убиваешь гонца, – ответил Уилл. По его лицу катились слезы.

– Не все вращается вокруг тебя, Уилл. – Его мать рылась в мусорном отсеке, и ее голос был похож на гримасу. – Мне нужно найти этот дневник. Я сказала детективу, что мы принесем его завтра. Если мы этого не сделаем, это будет выглядеть…

– Знаю, знаю, – всхлипнул Уилл и кивнул. – Это будет выглядеть подозрительно.