Манъёсю

Мирно правящий страной
Наш великий государь,
Ты, что озаряешь высь,
Солнца лучезарный сын!
По велению богов
Богом став,
Когда вершить
Начал ты свои дела,
Из столицы, что стоит
Величава и прочна,
Ты отправился в страну,
Скрытую в горах глухих,
В Хацусэ.
И проходя
Меж безлюдных диких скал,
Где деревья поднялись
Хиноки,
Идя тропой,
Ты сгибал к подножью скал
Ветви на своем пути.
Поутру, когда летят
Над заставой стаи птиц,
Ты проходишь по горам.
И лишь вечер настает,
Белым жемчугом блестя,
В поле Аки, где теперь
Падает чудесный снег,
Ты, сгибая стебли трав,
Флаги пышных сусуки,
Низкий высохший бамбук,
Остаешься на ночлег,
Где подушкою в пути
Служит страннику трава,
И тоскуешь о былом…

46-49

Каэси-ута

46

В поле Аки далеком
На ночлег здесь оставшийся странник печальный,
Пригибая растущие травы к земле,
Вряд ли сном позабыться сумеет сегодня,
Вспоминая с тоской о величье былом…[42]

47

Хоть это и заброшенный пустырь,
Где скошена прекрасная трава,
Сюда пришли мы в память о тебе,[43]
Что нас теперь покинул навсегда,
Отцвел навек, как лист пурпурный клена…

48

На полях, обращенных к востоку,
Мне видно, как блики сверкают
Восходящего солнца,
А назад оглянулся —
Удаляется месяц за горы…

49

Наступило опять время царских забав:
Принц наследный светлейший Хинамиси
В этих полях,
В ряд построив коней,
Выезжал развлекаться охотой.

50

Песня, сложенная людьми,[44] отбывавшими трудовую повинность на постройке дворца Фудзивара