Манга и философия

Сексуальная азиатская девочка-женщина стала героиней фильма Дэвида Генри Уонга «Мадам Баттерфляй» (1988), получившего американскую награду Тони, так что нельзя сказать, что эти люди не осведомлены о разнице между стереотипами и исходным материалом. Для читателей манги важно понимать сложные коллизии созданных сексуальных идентичностей и то, как они могут влиять на наше восприятие исскуства с философской точки зрения — как отражение жизни. Девочки лоликона, хотя и не являются азиатками или этническими японками (хотя могут быть ими), созданы на основе незападного культурного базиса. Они происходят из иностранной культурной матрицы, особенно в глазах неяпонского потребителя.

Азиатские женщины и девочки, как бы они ни были удалены от развлекательной индустрии, всё ещё несут на себе бремя стереотипных ассоциаций на сексуальные темы, они воспринимаются как обладающие особыми сексуальными знаниями на азиатский манер, как легкодоступные проститутки, ловкие массажистки, помешанные на сексе подружки, а также им отводится бесчисленное множество занятий и позиций, связанных с сексом. Таким образом, можно провести культурную параллель между азиатской женщиной, изображаемой как ребенок (регрессия), и изображением маленьких девочек в хентай лоликон как взрослых (акселерация). Секс является катализатором в обеих ситуациях.

Популярная Лолита

Манга (которая сейчас является транснациональным феноменом, одобряется незападными читателями и обожается западными) долгое время была исключительно японским явлением. В нашу эру всё большее количество читателей по всему миру знают о лоликоне и становятся отаку, полностью вовлечёнными (иногда сумасшедшими, социально не адаптированными) фанатами, так же как фанатами аниме и других рисованных новелл. Философ Ноэль Карроль определяет мангу и аниме как массовое искусство: они обслуживают широкую смешанную аудиторию, пользуясь преимуществами индустриального управляемого рынком общества, легко и доступно (что значит «дёшево» и широко распространено — за исключением тех случаев, когда становится запрещённым).

Мы можем сказать то же самое о сексе во многих культурах и рынках, которые теперь составляют сияющие созвездия в эротическом космосе манги. Человеку нужно всего лишь зайти в магазин комиксов или онлайн-магазин для того, чтобы получить доступ к множеству пикантных названий. Хотя материалы хардкор склонны публиковаться отдельно (джойнши), менее явные версии могут появляться в известных изданиях манги для мужчин и мальчиков, таких как «Утро», «Полдень», «Большие комиксы» и «Молодые серии». Массовая культура потребления и потребление массовой культуры говорят нам, что секс, тела, которые занимаются сексом, и книги комиксов, изображающие секс, взаимосвязаны и единосущностны — всё это может продаваться, покупаться и потребляться.

Есть некоторые читатели, которые делят культуру на высокую и низкую и смотрят на массовое искусство как на глупое искусство. Нужно постараться, чтобы найти название, подобное «Анальной воде» или «Принцессе 69» в списке величайших книг. Комиксы всё ещё имеют неприятную репутацию — по крайней мере, в Америке — как чтиво для ренегатов, сидящих на пособии, и плохих детей.

Философ и социальный критик Теодор Адорно смотрел на популярные жанры в негативном свете, доказывая, что они являются самопорождающимися артефактами, которые отражают своё место и время, им не хватает глубины видения, которую нам может предложить гениальное искусство. Он говорил абстрактными терминами, не именно о манге. Продукты массовой культуры, следуя этому, бессильны, когда нужно поощрить воображение или реальный социальный выбор читателей. Они являются интеллектуальным эквивалентом джанк фуда — это может быть вкусным, но не поможет стать более здоровым, не даёт ничего, кроме быстро проходящего удовлетворения от еды. В долгосрочной перспективе такая еда, особенно в больших количествах и без здоровых вариаций, может принести вред.

Отдалённый во времени вред является гипотетическим, та же как риторика, используемая критиками манги и лоликона, которые говорят, что они потенциально могут вызывать зависимость, что моральность их находится под вопросом и что они упрощают художественный вкус. Хотя эти критики имеют право на свою точку зрения, мы должны спросить, кто имеет право определять, опасно ли рассматривание стимулирующих материалов, почему это опасно и какие меры могут быть приняты для гарантированной защиты от этого вреда. Эта проблема защиты морали поднимается каждый раз, когда идут дебаты о цензуре.