Манга и философия

Если читатели не ожидают того, что лоликон должен быть источником глубокой правды и вести к мощным социальным изменениям, они, наверное, будут менее критичны к жанру, который вполне предсказуем и не может быть другим. Это обсуждение движется к самой основе того, что мы считаем хорошим искусством, которое является объективной мерой лучшего. «Хорошее» искусство определяется через критический консенсус, через награды и признание, через обсуждения и суд общественности. Это не значит, конечно, что сообщество читателей должно слепо принимать все формы медиа как равно существенные и игнорировать потенциальные размышления о «плохом» и «хорошем». Эти определения так упрощены, что в любом случае почти ничего не значат. Это тот же самый дух, который, возможно, управляет самим существованием секса в манге. Что менее важно, чем само присутствие темы секса,— это реакция на неё: краткосрочная или долгосрочная, значительная или небольшая — какая будет у аудитории. Другими словами, последствия для читателей более важны, чем намерения автора.

Если мы признаем, что, будучи людьми, нам приходится узнавать правду через неправду (свободно определённые — что значит вымышленные — материалы, такие как визуальное искусство, музыка и литература), и эта имитация является основной в процессе обучения, тогда мы определённо должны настроить себя на то, что люди воспринимают мангу как форму искусства и потенциальную возможность приближения к правде. В то же самое время, даже если человек может посчитать ужасающие изображения видом искусства (например, провоцирующие приступы рвоты, проявления крайней жестокости), это ещё не значит, что этот человек пойдёт дальше и обязательно захочет повторить то, что увидел.

Взрослые читатели имеют возможность действовать так, как они считают нужным. С одной стороны, знакомство с так называемыми изящными искусствами ещё не делает человека нравственным. Быть информированным потребителем искусства — не важно, какого именно,— отличающимся широким воображением или прочно основанным на реалиях нашего времени, это значит оценивать, предпочитать, хвалить, критиковать и, превыше всего, задавать вопросы о том, с чем сталкиваешься. Читатели должны помнить об этом, когда входят в такую противоречивую область, как лоликон.

Секс и леденец

Ни слова, ни оригинальное видео песни рэп-группы «Three 6 Mafia’s», получившей награду Academy Award в 2008 году, «Lolli, Lolli (Pop That Body)» («Лоли, Лоли (хлопни по этому телу») не содержит упоминаний о молодых девочках, но они говорят о красивых молодых женщинах, и совершенно определённо «леденец» здесь — не просто кусочек блестящей конфетки на конце твёрдой палочки. От песни рэпера Лила Уэйна «Леденец» до джингла Мика с тем же самым названием леденцы всегда связаны с двумя концепциями, имеющими отношение к лоликону: секс (через предполагаемые действия, совершаемые жадным маленьким ртом — сосание и лизание) и детство (время, когда конфеты не связаны с заботами о дорогостоящих услугах дантистов, диабете и размере XXL).

Сладости легкодоступны, предлагают огромный выбор, полны сахара, недорого стоят — все эти определения можно отнести к юным персонажам лоли-хентай: связь секса и леденцов позволяет провести паралелль создания тем для взрослых, основанных на юношеском содержании. Для кого-то эффект окажется шокирующим, для кого-то смелым и революционным, как когда магазины для взрослых продают плюшевые игрушки (медведей, собачек, обезьян с красными сердцами и гибких кукол), поставленные в рискованные позиции, часто с деформированными и антропоморфными (похожими на человеческие) частями тела. Эта связь чувственности и грязи с невинностью и чистотой порождает когнитивный диссонанс, связанный с грязными формами жанра.

Фактор ЛОЛ в лоликоне движется от меньшего к большему, простое изображение очень юных людей, детей, крошек, едва начавших ходить, и даже грудных малышей — в сексуализированном виде, скрыто или явно. Хотя эти изображения не являются умышленно смешными, часто многими читателями они воспринимаются как нелепые, даже как одна из форм социальной пародии. Немногие могут возбудиться от изображения крошечного ребёнка в спадающем летнем платье или бикини. Юмор может снимать сексуальное напряжение, делая более живыми и разнообразными самые драматические сценарии, но он также может опошлить то, что должно восприниматься серьёзно. Тем же самым способом защитники лоликона могут сказать, что поскольку это искусство может быть таким легкомысленным и веселящим, как изображённые в нём дети, критики должны спуститься с высот морали и знаний, которые не требуются, поскольку не требуется, чтобы все искусства соответствовали классическому идеалу «dulce et utile» (сладкий и полезный, развлекательный и образовательный). Эти фанаты, говоря другими словами, просто хотят свою конфетку, независимо от того, насколько лично и социально это будет полезно.

Литературная основа Лолиты