Мангуп

Хан не прячет улыбки, когда слушает его. Кир умен, молод и красив. Очевидно, спасение жизней мангупского князя и Олубея — это не единственные причины, по которым Алексей делает так много для этого человека.

Послушный чужим рукам, леопард прыгает на подушки под навес беседки и кладет морду на лапы, продолжая наблюдать за гостем. Первый человек в ханском гареме, который не пытается погладить хищника, конечно, заинтересовал его.

Рядом с ними почти незаметно появляется девушка. Она поправляет косы на плечах. Под ее пальцами звенят бесчисленные украшения, бусины, пуговицы и подвески. Из-за белизны одежд золото, кажется, почти светится. Мелек коротко касается ее плеча и целует невесомо у кромки волос, перед тем как уйти. Сегодня только ей одной он улыбается и дарит прикосновение. Ирада, главная жена хана, весьма довольна.

Ночь в степях наступает мягко. Иногда в ясную погоду на горизонте подолгу виднеется полоска света над низкими далекими холмами. Только холмы и окружают Солхат. Островерхие башни дворца видно издалека, не пропустишь. Но вот главное здесь остается скрытым: за монументальным величием стен прячутся ханские владения, изящные барельефы, напоенные теплом сады. В глубине вереницы больших строений и беседок, арок и колонн, в сердцах домов раскрываются внутренние дворы. Тут сад становится личным, потаенным пристанищем каждого обитателя дома. Тут в воздухе витает запах персидской косметики и египетских масел, а стены пестрят гобеленами и красками.

Титая провожают во внутренний двор гарема. Здесь камень становится ажурным и невесомым, сплетаясь в узоры скамей, фонтанов и навесов. Стены покрывает синяя и голубая плитка в золотых прожилках и вензелях. Несколько фруктовых деревьев дают первый предосенний урожай. Титай щурится было настороженно, глядя на леопарда, уже успевшего развалиться в синих тенях инжира, но одна из женщин увлекает гостя вглубь сада, заглядываясь на его подведенные глаза.

Он быстро вспоминает, как приятно общаться с женщинами, когда те не Василина. Вскоре двор заполняется смехом и рассказами. Титай очаровывает, то пугая младшую Ламие описаниями страшных ночных погонь, то с нежностью воспевая красоту распускающихся роз на Мангупе. Его длинные пальцы ловко обрисовывают в воздухе силуэты бутонов, пока сердца слушательниц окончательно не тают.

Луна уже успевает подняться достаточно высоко, когда госпожа Ирада указывает Титаю на Ламие. Младшая жена хана сидит у зеркала с палочкой для сурьмы и не отрывает взгляд от гостя, пришедшего со стороны дворца. Краснеет сразу, как замечает, что за ней следят. Румянца почти не видно из-за алых одежд, распущенных темных волос и выбеленного лица. Титай отдает ей письмо.

В эту ночь Титай засыпает прямо здесь, под звездами, на мягких коврах и подушках. Полжизни прожил в гареме — расслабиться оказалось слишком просто. Госпожа Ирада лично укрывает его. Она качает головой, отмечая следы усталости на красивом лице юноши. Еще молоко на губах не успело обсохнуть, а уже попал в такую историю. Впрочем, не худшую по нынешним временам. У него хотя бы есть влиятельные друзья. Даже если он об этом не догадывается…

В Доросе все говорят словами. Отправляют посыльных, шепчутся друг с другом за толстыми стенами и передают всю бурю на душе одним только взглядом или движением рук. В Солхате люди общаются иначе. Все тайны тут хранит бумага. Она ложится в руки, остается в памяти и после прячется в огне. Подальше от чужих глаз.

В своей комнате Ирада дочитывает послание от княгини Дороса и не замечает или делает вид, что не замечает, сколько глаз следят за ее гостем. Несколько мальчишек, леопард, который лежит у их ног, и Ламие.

Младшая жена хана подбирается к нему ночью. Тихо, незаметно, кусая губы от волнения. И снова краснеет, оставляя на виске юноши невесомый поцелуй. Девушка не знает, как еще выразить благодарность за весточку, переданную Дастаном.

Пробужденный таким неожиданным образом, Титай думает, что об этой их маленькой шалости знают и госпожа Ирада, и сам хан Герай. Только вот спросить оказывается уже не у кого. Ламие пропадает, мальчишки исчезают следом за ней. Титай утыкается лицом в подушки, засыпая во второй раз, и уже в полудреме понимает, что это были сыновья хана. Решили узнать, не привел ли отец к ним в дом очередного наследника. Губы Титая трогает легкая улыбка. Ему так подходит здешний быт.

Так и пробегают несколько дней. Титай озаряет гарем улыбкой, танцует для гостей, пьет вдоволь и ест досыта. Иногда сам Герай приглашает его в чайхану: задает вопросы, ухмыляется, разглядывает с прищуром, поглаживая аккуратную бороду. Ему нравится собеседник, и Мелек не отказывает себе в удовольствии от таких встреч. А заодно и выуживает ценное из витиеватых, изящных речей гостя.

Нервирует разве что леопард, следующий за Титаем по пятам с первого дня их встречи…