Манифест Рыцаря (СИ)

Помимо прочего, он был последним из Наместников Южного Союза. И умудрялся выживать почти девять лет, убегая от королевских войск. У него оставалось достаточно сторонников на юге Черноземья у побережья, и остановить Сувегина не было под силу гарнизонным служакам. В конце концов, Сувегин со своей шайкой засел в Сабе, и местные жители с любопытством ожидали, чем закончится противостояние беглого лорда и новой власти.

Туригутта не имела никакого желания появляться в городе, но восполнить запасы провизии, воды и просто отдохнуть можно было только в Сабе.

Воспитанная в Руге, Тури привыкла к грубой простой жизни, окружающей её с детства. Но ценила и красоту Сабы. Розовый мрамор и ажурные, словно парящие в воздухе купола Сабянского дворца, тенистые аллеи, виноградники — всё это вновь и вновь приносило чувство спокойствия и благополучия. Воительница ожидала, что она и её сотня получат должный приём в городе. Вместо этого, стоило ей спешиться у арок дворца, со всех сторон на неё и остальных нацелились лучники, а из тени появился ленивой походкой Сувегин собственной персоной.

— Так-так. А здесь та самая девица, разорившая десять моих стоянок.

— Ты, кто назвал меня девицей! Покажи себя, — потребовала Тури, и он подошёл ближе. Несмотря на широкую седину в волосах, неоднократно сломанный нос, он источал обаяние и силу. Богатый загар украшал его открытое лицо.

— Прикажи своим воинам сложить оружие, воевода. Если вы сделаете это сразу, будете моими гостями. Или ты предпочтёшь стать пленницей, женщина?

И вот тогда Тури сделала ошибку. Она не только не приказала сложить оружие, но выхватила свой клинок и вознамерилась сразиться с мерзавцем Сувегином.

В следующее же мгновение она валялась в пыли у его ног, корчась и хватая ртом воздух, а несколько её десятников получили по стреле, и один был мёртв.

— Жалко, — высказался Сувегин всё тем же доброжелательным тоном, но его тёмные глаза остались холодны, — я ничего против тебя не держал в сердце.

Вечером того дня она, облачённая в тёмно-розовое платье сабянской парчи, под неусыпной охраной двоих дюжих кельхитов восседала напротив Сувегина за столом. Он наслаждался своим положением, как делал бы любой военачальник на его месте, зная, что рано или поздно потеряет всё. Это был лишь вопрос времени, когда кто-то из других воевод или мастеров покажется на северном горизонте степи и отобьёт Сабу.

Тури не была уверена, доживёт ли до того дня. Но, когда Сувегин взглянул на неё искоса, с аппетитом угощаясь с блюда кусками баранины, она поняла ещё кое-что. Её пленитель не собирался отпускать её и по другой причине. Убеждение это укрепилось в воительнице, когда он поднялся со своего места и подошёл к ней, наклонился к её плечу.

— Перевелись в белом городе и чёрных степях мужчины, знающие, почему женщине не стоит доверять оружие и воинские пояса. Вы покупаете их, раздвигая ноги, а это малая цена.

— Твоё звание стоило больше, а, Сувегин? — огрызнулась Тури. — За сколько тебя купили Оарли и их Союз?

— Твой господин стоил дешевле. Я помню, как он выбирал между знамёнами и лишний кусок хлеба решил его судьбу.

— У меня нет господ.

— Это ты так думаешь. Сейчас.

Сувегин отстранился, хмыкнул на перчатку, которую она носила на правой руке.

— Прячешь шрамы, Чернобурка? — проговорил он. — Ты не воин, как я и сказал. И не знаешь своего места. Я поучу тебя.

Она отбивалась, как будто её жизнь зависела от этого, даже зная, что это не так и лучше позволить ему получить то, что он хочет, чем потом зализывать раны. Но разбитые губы, несколько сломанных пальцев на левой руке и синяки и ушибы по всему телу не остановили его ни в один из последовавших дней.

Если бы она могла умереть, если бы она нашла в себе силы! Но она не сделала этого в первый раз, и спустя годы жизнь всё так же была ей дорога.

Ей нужно быть воином, нужно быть сильной, нужно играть по правилам мужчин — их всегда вокруг много, больше, чем воительниц, в двадцать раз, как минимум. Но это не работает, когда никого из них нет на её стороне.

И однажды ночью она заставляет себя отдаваться ему без противостояния. Заставляет себя впервые в жизни играть, притворяться и улыбаться — не сразу, после вымученных стонов под ним, как будто бы удивлённых. Это новое для Тури — играть по правилам женщин, — она всегда презирала игры «слабых девчонок», но жизнь диктует свои правила, и так надо. Сделать вид, что не замечает, как он отводит глаза от её искалеченной правой руки. Сувегин был хитрым и осторожным, но даже он сдался перед такой простой вещью, как ласка и покорность.