Манюня

Манька состроила ей козу, погладила по головке. Хмыкнула. Из её ноздри выдулся большой пузырь. Маня с шумом втянула его обратно.

-Тётьнадь, я кажется влюбилась,- сказала она маме.

-Так,- мама вытащила из кармана платок и заставила Маньку высморкаться,- и в кого ты это влюбилась?

-В мужа тёти Аси, - Маня посмотрела на маму долгим немигающим взглядом, потом тяжко вздохнула,- вот! Вы только не говорите ничего Ба, а то она сделает всё возможное, чтобы помешать мне выйти за него замуж!

Мама выронила платок. Оставшаяся без внимания Сонечка дотянулась до тарелочки с пюре и с облегчением погрузила туда свои пухленькие ручки.

Это была первая и, увы, самая беспощадная в своей безответности любовь моей Мани. Все оставшиеся дни пребывания тётисветыных гостей она посвятила целенаправленному сживанию со света объекта своего почитания.

На третий день, под покровом ночи, московские гости отбыли восвояси. Вполне возможно, что Олег, истерзанный разрушительными ухаживаниями Мани, уезжал на всякий случай переодетый, как Керенский, в костюм сестры милосердия. Это так папа предположил, комментируя поспешный их отъезд. Во всяком случае, продолжил он в задумчивости, кто-нибудь из них должен был сдаться – или Маня, или Олег.

-Просто у Олега оказался хороший инстинкт самосохранения,- рассмеялся папа и натянул Мане на глаза панаму,- ну что, маленький агрессор, неси карты, сейчас будем резаться в подкидного дурака!

24 Манюня и её большая любовь, ч 2

Шёл второй день пребывания московских гостей на тётисветыной даче. Весь вчерашний вечер Манюня провела в душевных терзаниях – ей было очень неудобно за своё грубое поведение перед Олегом. «Какая муха меня укусила?»- причитала она. «Небось какая-нибудь зловредная муха»,- подливала я масла в огонь. «Это ты так обзываешься или утешаешь меня?»-равзъерепенилась Маня. «А нечего было человеку грубить!»- пошла в наступление я.

После небольшого кровопролитного совещания мы всё-таки пришли к совместному решению, что Манюне надо обязательно просить прощения у Олега.

Потом мы какое-то время рыскали вокруг тётисветыного дома, всё придумывали, в какой бы форме ей извиниться, чтобы и глубину своего раскаяния показать, и не сильно ударить в грязь лицом.

-Нужно извиняться так, чтобы никто другой, кроме него, тебя не слышал,- инструктировала я,- ты просто подкрадёшься к нему и шепнёшь - простите меня пожалуйста я так больше не буду.

-Этого мало, мне нужно попросить прощения, и ещё кое-чего ему сказать, - упорствовала Маня.

-Что ты ему хочешь ещё сказать?

-Я пока сама не знаю.

-Тогда может ты брякнешь первое, что придёт тебе в голову? Можешь просто сказать какое небо голубое извините меня пожалуйста я так больше не буду!

-Давай мы ещё чуток погуляем, прорепетировать надо!- Манька умоляюще посмотрела на меня.

Ладно, гуляем дальше.

Наматываем круги, репетируем вслух извинения, мозолим глаза соседу дяде Грише, который уже с явным подозрением выглядывает из-за своего забора, беспокоясь, чего эти мы так упорно метим территорию по периметру тётисветыного дома.

Каждый раз, равняясь с ним, мы важно здороваемся.

-Здравствуйте, дядя Гриша!

-Девочки, неужели вам больше негде гулять?- после нашего третьего невозмутимого приветствия у дяди Гриши сдают нервы.

-Негде!- Маня исподлобья смотрит на дядю Гришу, - негде, а главное – незачем!

Дядя Гриша качает головой и отходит в сторону – не каждый взрослый в состоянии хладнокровно здороваться с двумя ненормальными девочками три раза подряд в течение десяти минут.

В момент, когда количество витков вокруг тётисветыного дома реально угрожает перевалить за сотню, Маня решительно останавливается напротив калитки.

-Пора!- командует уголком рта и затягивает голову в плечи. Берёт штурмом забор и боевым зигзагом, заметая следы, с короткими перебежками от одного смородинового куста к другому, продвигается к дому. Я, затаив дыхание, бесшумно следую за ней. Мы быстрые и ловкие, как сто тысяч гепардов, мы смертельно опасные, как занесённая над позвоночником косули лапа разъярённой львицы! Дай нам сейчас роту зловредных душманов – и они на своей шкуре испытают процесс радиоактивного бета - распада. Ни одна камера не зафиксирует наши слаженные передвижения - настолько убедительно мы слились с окружающим ландшафтом!!!

-Девочки,- как гром среди ясного неба раздаётся вдруг голос тёти Светы,-что это вы там делаете? Зачем топчете мою петрушку? Ну-ка, вылезайте к веранде!

Секретная операция провалена. Мы пристыжено покидаем место нашей дислокации.

Тётя Света выглядывает из окна, у тёти Светы такое недоумевающее выражение лица, словно невидимыми нитями поддели её веки и сильно потянули вверх и вниз. Ещё чуть-чуть - и её глаза вылезут из орбит.

-Наринэ, Маша, вам не стыдно? Что это вы там затеяли?