Мантусаил (СИ)

Завтра: будет струиться поток - красный, словно речь опытного ритора, и полководец в запекшейся багрянице окликнет меня с того берега: не это ли - Красноречка? Но ему не одолеть, ни вплавь, ни вброд, кровоточащих ран - одной грунтовой и двадцати трех своих, и его заслонит прорицательница с осанкой статуи - дитя братского народа, с которым мы обходимся отнюдь не по-братски (Рем, или Гета, или сам я не в счет), - и возвестит: чада Фенрира! Гарм, Сколь и Хати, Гери и Фреки! Нет вам спасения, племя лунного пса! Горе! Проклятье и горе! И - тоном, вспененным усталой досадой: беда с конунгами по имени Вар. То дружину хозяйскую посеют, то сердце леса украдут. А ты тут каждого встречного-поперечного стращай...

Вчера: накатываются на заречный откос галлы, и рыже-красная глина осыпается от салических прыжков огромными гранатовыми плодами, брызжет скользкими, холодными зернами. Волчьи выкидыши, глумятся незваные гости, мать ваша шлюха из Альба-Лонги. Подите сюда, лупанар ваше логово, да смотрите не замочите штанов.

- Чего распетушились? - осведомляется Вописк, и мы воем от смеха, даром что до смешного владелец "Приапеи" добраться и близко не успел. - Вы там! Сеноны, гельветы, лингоны, эдуи! Э, нет, к воронам эдуев, с ними у нас союз. Галлы! Есть ли у вас потомство?

- Потомство? - недоумевают на противной стороне.

- Ну, сыновья... дочери... вообще!

За спиной у Вописка Бестия на всякий случай поясняет различия между полами на пальцах, и мы воем от смеха, оглушая ответ.

- Как же без потомства! Это вы, расслабленные, слышали мы, повадились красть друг у друга помет!

Вописк в притворном изумлении священного ужаса округляет глаза.

- У вас есть дети? Но ведь... вы же... вы же - галлы!

И мы воем от смеха, повторяя - со значением, в ритме, как нам представляется, галлиямба - "Галлы! Фригийские галлы!" - пока наша скверная латынь не пронимает неприятеля до неистовства.

- И у кого после этого мать продавалась? - философски вопрошает Дивес.

- И кто после этого ворует младенцев? - присоединяется к нему Фавст.

- Лингва латина нон верпа канина, - нарочито, будто для тугоухих, артикулирует Гемелл, а Бестия, пользуясь моментом, тотчас ввертывает заветное:

- Ну вы же понимаете - Кани-и-ина!

Терпение у галлов лопается. Тетива оказывается покрепче, и над рекой взвизгивает холостая стрела - чтобы на середине полета внезапно клюнуть носом, кануть... бесследно кануть в...