Мао Цзэдун

Бо Гу и Чжан Вэньтянь были вне себя. На протяжении полугода они с бессилием наблюдали за крушением скрупулезно разрабатывавшихся планов. Январская неудача с захватом Ганьчжоу, сумасшедшая выходка Мао с походом в Фуцзянь, последняя попытка вторжения националистов означали: шесть месяцев драгоценного времени — наиболее благоприятного для слияния южных «красных зон» в прочный единый пояс — были потеряны впустую. Причина была хорошо известна фронтовому руководству: армия имела возможность отражать атаки противника или бить по самым уязвимым его местам. На что-либо иное у нее не хватало сил. Но в Шанхае этому не верили.

Диалог между самоуверенным Бо Гу и знавшими реальное положение дел военачальниками стал невозможным.

Прирожденный миротворец, Чжоу Эньлай попытался найти компромисс и в этой, казалось бы, безвыходной ситуации. Бо Гу получил столь желанное для него наступление на города северных районов Цзянси, Чжоу лично возглавил его — но с учетом фактических возможностей войск и при условии, что рядом с ним будет Мао в качестве верховного политкомиссара армии. «Нам необходимы его знания и опыт. Восстановленный в этой должности, он исправит собственные ошибки», — доказывал Чжоу.

Чжу Дэ и Ван Цзясян с готовностью согласились. Однако Жэнь Биши и других членов Бюро, остававшихся в Жуйцзине для организации работы тыла, мучили сомнения. Когда Чжоу Эньлаю удалось склонить на свою сторону и их, наступила уже середина августа. Свое согласие дал даже Бо Гу, готовый на все ради того, чтобы долго откладывавшееся наступление все-таки началось.

Мао предложил всей Фронтовой армии двинуться на север и занять те три уездных города — Лэань, Ихуан и Наньфэн, — речь о которых шла еще пятью месяцами ранее, до экспедиции в Фуцзянь. Следом можно попытаться захватить и город побольше, «к примеру, Наньчэн, расположенный совсем рядом с Фучжоу и открывающий путь к важнейшему району в нижнем течении реки Гань. Таким образом, мы получим все условия для атаки уже Наньчана».

Первая стадия операции прошла безупречно. Лэань, Ихуан и Наньфэн пали, отдав армии пять тысяч пленных и около четырех тысяч винтовок. С хорошо укрепленным Наньчэном оказалось сложнее. Чжу Дэ и Мао уже скомандовали отступление, но Чжоу Эньлай направил Жэнь Биши радиограмму, сообщая, что войска выжидают более удобный момент для атаки. Отступление между тем продолжалось, и, невзирая на все возражения Чжоу, к началу сентября армия вошла в уезд Нинду, отойдя сто километров на юг. Встревоженное таким поворотом событий, Центральное Бюро считало маневр глубоко ошибочным и приказало срочно возвращаться назад. Чжоу Эньлай среагировал на приказ самым неожиданным образом: армия устала, говорил он, и нуждается в отдыхе.

Язвительный обмен мнениями между двумя группировками в руководстве Центрального Бюро продолжался около месяца. Теперь большинству противостоял уже не Мао; рядом с ним оказались Чжоу, Чжу Дэ и Ван Цзясян.

В начале октября оппоненты собрались в крошечной горной деревушке Сяоюань, на севере уезда Нинду. Для уточнения позиций сторон из Жуйцзиня прибыли Жэнь Биши, Сян Ин, Дэн Фа и один из «возвращенцев» — Гу Цзолинь. Драматическое обсуждение разногласий продолжалось четыре дня.

Представители тыла обвинили фронтовиков в «недостатке веры в победу революции и мощь Красной армии». Военные возразили: они не сомневаются в правильности избранной центром наступательной тактики, однако следовать ей необходимо с учетом реальной ситуации. Красноречие Мао только лишний раз подтвердило подозрения Жэнь Биши и Сян Ина: корень зла заключен именно в Мао; устранить его — и проблема разрешится сама собой.

Мао вновь услышал упреки, звучавшие в его адрес в течение всего года. Он — правый оппортунист, упорно отрицающий безошибочную военную политику центра. Он нарушает законы партийной дисциплины. Он выступал против захвата Ганьчжоу и отказывался подчиниться приказам о выступлении на Фучжоу и Цзиань. Самовольный поход на Чжанчжоу доказал его склонность к партизанщине. Мао занял позицию оборончества. Он предпочитает «сидеть за пнем и ждать, пока заяц сам прыгнет ему в руки». Он привык выбирать слабейшего противника.

Некоторые из этих обвинений имели под собой определенную основу. На практике военная стратегия Мао и в самом деле резко расходилась с установками центра. Но главным в дискуссии стал вовсе не вопрос его полководческих талантов. Мао не признавал дисциплины партии — значит, он был не прав.

Разногласия относительно стратегии действий войск удалось преодолеть довольно быстро. Все, в том числе и Мао, согласились, что Фронтовая армия должна сконцентрировать свои силы на самых слабых участках боевых порядков противника, сведя на нет его попытки окружить «красную зону». Для Мао это означало: основные бои будут идти в Лэани, Ихуанс и Наньфэнс. Другие считали, что главное поле битвы должно лежать западнее. Общий принцип оказался достаточно гибким, чтобы примирить обе точки зрения.