Мао Цзэдун

Анализ Бо был более трезвым, чем выводы его бесславно отброшенных партией предшественников. Однако ход движения мысли почти тот же. Депрессия, писал он, поставила экономику националистов на грань краха, в то время как Красная армия, «закаленная в кровавых битвах гражданской войны», обрела небывалую мощь. С изменением «баланса классовых сил» в стране становились настоятельно необходимыми и перемены в политике партии.

Определенные резоны в его рассуждениях присутствовали. На протяжении трех последних лет Мао тоже неоднократно призывал к победе в «отдельно взятой провинции». Пассивное выжидание было бесплодным: довольство достигнутым сводило боевой дух партии на нет. Объединение разрозненных «красных зон», подразумевавшее неизбежный захват городов, являлось логичным развитием политики коммунистов. Проблема же заключалась в том, что Бо Гу требовал неуклонно придерживаться «твердой наступательной линии», конечной целью которой был провозглашен захват Наньчана, Цзиани и Фучжоу (еще один город в Цзянси) — вне зависимости от любых тактических поворотов. Кроме того, сыграло свою роль и очевидное неравенство сил. Нанесенное в третий раз войскам Чан Кайши поражение внушило лидерам партии в Шанхае совершенно ошибочные представления о «небывалой мощи» Красной армии. Мао и Чжу Дэ было хорошо известно, что в нынешний момент, так же как годом раньше, армия не имела достаточных возможностей для успешной атаки на хорошо укрепленные оплоты гоминьдановских войск. Вот почему оба резко выступили против планов осады Ганьчжоу. Бо Гу, Чжан Вэньтянь и их сторонники рассматривали подобные сомнения как «чистой воды оппортунизм», как порок, присущий не политике, но тем, кто не намерен ей следовать.

В один из мартовских дней, вскоре после окончания Праздника фонарей, телохранители заметили приближавшихся к холму двух всадников. Ими оказались Сян Ин, исполнявший во время «болезни» Мао обязанности главы правительства, и его провожатый.

Атака на Ганьчжоу, с горечью сообщил Сян Ин, потерпела полное поражение. Начиная с середины февраля отряды Пэн Дэхуая в течение трех недель предприняли четыре изнурительных и безуспешных попытки прорвать оборону города. Не удалось даже заложить мины под городские стены. На помощь к осажденным из Цзиани и Гуандуна спешили четыре дивизии гоминьдановских войск, грозя отрезать силам Пэна все пути отступления. Военный совет срочно нуждался в помощи Мао и просил его прервать свой отпуск.

Сян Ину не пришлось повторять свою просьбу. Хэ Цзычжэнь умоляла Мао дождаться окончания разразившегося проливного дождя, но он отмахнулся от нее. «Болезнь» прошла.

Прибыв в Цзянкоу, небольшой городок в двадцати километрах от Ганьчжоу, Мао узнал, что Пэн смог вырваться из капкана. Оставался открытым вопрос: куда дальше должна направиться Фронтовая армия? Мао предлагал двинуть части в северо-восточные районы Цзянси и создать новую базу вдоль границы с Фуцзянью — там, где силы противника были значительно слабее, а горный рельеф местности благоприятствовал излюбленной в Красной армии тактике ведения боя. Однако большинство его коллег сочли такой вариант уводящим слишком далеко от указанной центром цели: поставить под прямую и непосредственную угрозу города Цзиань и Наньчан. Остро переживавший свою неудачу Пэн поддержал их. В результате совещание решило разделить силы: 3-я армейская группировка Пэн Дэхуая направилась вдоль реки Гань на север в сторону Цзиани, а 1-я группировка под командованием Линь Бяо попыталась занять три уездных города в центральных районах Цзянси, в ста тридцати километрах к юго-востоку от Наньчана. В качестве неофициального советника Мао последовал за Линь Бяо. Вскоре ему удалось убедить командующего и его комиссара, Не Жунчжэня, изменить маршрут похода и следовать в Фуцзянь. Поставив об этом в известность Военный совет, Линь двинулся к расположенному в соседней провинции Тинчжоу, чтобы ожидать там дальнейших указаний. Мао же, вернувшись в Жуйцзинь, сообщил в конце марта свою точку зрения Центральному Бюро.

И нашел поддержку. Чжоу Эньлай, руководивший работой двухдневного заседания, на давнем собственном опыте познал горечь военного поражения, когда отказался последовать совету Мао. Сян Ина переполняло чувство благодарности за то, что Мао без уговоров согласился вернуться в самое пекло. Единственный вероятный оппонент — Пэн Дэхуай — отсутствовал.

Но истинные причины этой весенней победы лежали глубже.

На заседании в Жуйцзинс впервые стала ясна подоплека взаимоотношений между Мао и Чжоу Эньласм — взаимоотношений, игравших на протяжении последующих пятидесяти лет чрезвычайную роль в судьбах всего Китая.

Будучи пятью годами моложе Мао, Чжоу представлял собой тип искусного в дипломатии, уравновешенного лидера, способного извлечь пользу из любой складывающейся ситуации. В своем стремлении достичь абсолютной победы он умел проявлять исключительную гибкость.