Мао Цзэдун

Мао в своем отчетном докладе на этом совещании заявил: «Наша партия выросла и окрепла в борьбе на два фронта. В целом за свое семнадцатилетие наша партия научилась применять… марксистское оружие – метод борьбы на два фронта в идеологии, политике и работе против правого оппортунизма, с одной стороны, и левого оппортунизма – с другой. До 5-го пленума наша партия боролась против правого оппортунизма Чэнь Дусю и левого оппортунизма Ли Лисаня… После 5-го пленума были еще два случая исторической внутрипартийной борьбы. Речь идет о совещании в Цзуньи и об исключении Чжан Готао из партии. Благодаря тому что совещание в Цзуньи выправило серьезные принципиальные ошибки левооппортунистического характера, допущенные во время борьбы против 5-го похода, и сплотило партию и Красную армию, ЦК и главные силы Красной армии смогли успешно завершить Великий поход… Благодаря тому, что… была развернута борьба против правого оппортунизма Чжан Готао, [мы] добились соединения всех частей Красной армии и дальнейшего сплочения всей партии на героическую борьбу против Японии»[118].

Он считал необходимым создать китаизированную версию марксизма: ««На протяжении тысячелетий, – сказал он, – история нашего великого народа протекала на основе определенных законов, характеризовалась рядом национальных особенностей и создала множество культурных ценностей… Мы – приверженцы марксистского подхода к истории. Мы не можем расчленять историю на части. Мы должны обобщить все наше прошлое – от Конфуция до Сунь Ятсена. Мы должны принять это драгоценное наследство, и оно станет для нас большим подспорьем в руководстве нынешней великой борьбой. Коммунисты являются марксистами-интернационалистами, однако марксизм может быть претворен в жизнь только через национальную форму. Абстрактного марксизма не существует, есть только марксизм конкретный. Конкретный марксизм – это марксизм, который применяется в конкретной борьбе, в конкретных условиях китайской действительности, а не марксизм, который применяется абстрактно. Если коммунисты, являющиеся частью великого китайского народа, плотью от плоти, костью от кости этого народа, будут трактовать марксизм в отрыве от особенностей Китая, то это будет абстрактный, пустой марксизм. Поэтому при китаизации марксизма в каждом отдельном случае нужно считаться с особыми чертами Китая, то есть исходить из национальных особенностей Китая. Это стало для нашей партии насущной задачей, настоятельно требующей полного понимания и ожидающей своего разрешения. Нужно положить конец иностранным шаблонам и петь поменьше пустых и абстрактных песен. Догматизм надо отправить на покой и заменить его живыми и жизненными, родными и привычными, приятными для слуха и радостными для глаза китайского народа китайским стилем и китайской манерой»[119].

Курс на «китаизацию марксизма» был полностью одобрен в Москве.

После отъезда Хэ Цзычжэнь из Яньани в 1938 году в жизни Мао Цзэдуна появилась новая женщина – Цзян Цин (Лазурная река). Такое имя взяла себе актриса Лань Пин, бывшая любовница Кан Шэна, ставшая любовницей и одним из секретарей Мао. По решению секретариата ЦК КПК Мао Цзэдуну и Цзян Цин было разрешено вступить в брак при том, однако, условии, что Цзян Цин не будет заниматься политикой. 19 ноября 1938 года Мао Цзэдун и Цзян Цин поженились. 3 августа 1940 года в Яньани Цзян Цин родила дочь Ли На (Ли – Медлительная). Кан Шэн же с помощью Цзян Цин стал одним из ближайших соратников Мао и возглавил все спецслужбы компартии.

Хэ Цзычжэнь Мао сообщил о разводе, а через год отправил в Москву их общую дочь Цзяоцзяо.

В 20-х числах октября 1938 года японцы взяли Кантон и Ухань, и правительство Чан Кайши переехало в город Чунцин (провинция Сычуань). После этого фронт стабилизировался. Воспользовавшись отвлечением основных японских сил на юг, Мао захватил ряд территорий в сельской местности в Центральном и Северном Китае. Японские войска контролировали только крупные города и основные железные дороги. В деревнях же, да и то не во всех, были только коллаборационистские полицейские отряды, не являвшиеся серьезным противником и не имевшими большого желания сражаться против китайских коммунистов. К 1940 году в японском тылу было создано более 10 опорных баз КПК, названных «освобожденными районами».

Мао говорил не о социалистической, а о «новодемократической» революции. Он обещал после ее победы гарантировать права частных собственников, стимулировать национальное предпринимательство и проводить политику протекционизма, защищая растущую китайскую промышленность от иностранных конкурентов. Мао обещал снизить налоги, развивать многопартийную систему, создать коалиционное правительство и ввести демократические свободы. Но все эти реформы должны были осуществляться под руководством КПК, что надежно гарантировало, что очень скоро от либерализма останется одно название.