Мао Цзэдун

И это при том, что в 1958 году производство зерновых планировалось удвоить, доведя его до 300–350 миллионов тонн. Это были совершенно нереальные цифры, однако с мест поступали очковтирательские рапорты, согласно которым было собрано 450–500 тонн зерна. Мао решил, что они завышенные, и решил опубликовать официальную цифру сбора урожая в 375 миллионов тонн. Он не представлял, что и эта цифра завышает реальный сбор почти вдвое. В действительности было собрано 200 миллионов, всего на 5 миллионов больше, чем в 1957 году. Поскольку власти ориентировались на дутые цифры, у крестьян изъяли почти все зерно, в том числе для того, чтобы выполнить экспортные обязательства.

31 июля 1958 года в Пекин с неофициальным визитом прилетел Хрущев, чтобы убедить Мао согласиться на создание совместного советско-китайского Тихоокеанского флота и размещениe в Китае станции слежения за советскими кораблями в Тихом океане. Мао увидел в этих предложениях ущемление китайского суверенитета и ответил отказом. Пытаясь унизить Хрущева, он однажды принял его в бассейне. Мао был отличным пловцом, а Хрущев плавал кое-как. Он постоянно отставал от председателя, а тот делал вид, что этого не замечает. Хрущев вспоминал: «Поплавал я, поплавал, думаю – да ну тебя к черту, вылезу. Вылез на краешек, свесил ноги. И что же, теперь я наверху, а он внизу плавает. Переводчик не знает, то ли с ним плавать, то ли со мной рядом сидеть. Он плавает, а я-то сверху вниз на него смотрю. А он-то снизу вверх, он в это время говорит мне что-то про коммуны, про ихние эти коммуны. Я уже отдышался и отвечаю ему про эти коммуны: “Ну, это мы еще посмотрим, что у вас из этих коммун произойдет (с народными коммунами Никита Сергеевич, простите за каламбур, как в воду глядел. – Б. С.). Теперь уж мне во много раз легче, раз я сел. Он и обиделся. Вот с этого у нас и началось, товарищи”»[251].

Мао, доверяя очковтирательским сводкам, предложил Хрущеву, зная о советских трудностях с зерном: «У нас образовались солидные излишки пшеницы, и мы теперь озадачены, что с ними делать. Не дадите ли полезного совета?» Никита Сергеевич, вероятно, осведомленный об истинном положении дел в сельском хозяйстве Китая, отреагировал несколько агрессивно: «У нас избытков зерна никогда не было. Китайцы не дураки, найдут, что с ними делать»[252].

Итогами встречи Мао, как и Хрущев, остался недоволен: «Их истинные намерения – контролировать нас. Они пытаются связать нас по рукам и ногам, но ведут себя как идиоты и своими заявлениями раскрывают все свои замыслы»[253].

Авантюра «большого скачка» провалилась уже к концу 1958 года и вызвала хаос в экономике, усугубленный неурожаем из-за неблагоприятных погодных условий и отвлечения десятков миллионов крестьян на выпуск никому не нужных кустарных чугуна и стали. В ноябре 1958 года Мао снизил темпы «большого скачка». Теперь в 1959 году планировалось выплавить только 20 миллионов тонн стали, а в мае 1959 года показатель был снижен до 13 миллионов тонн. Но зерна планировалось собрать 525 миллионов тонн. В начале 1959 года Мао сложил с себя полномочия председателя КНР и передал этот пост Лю Шаоци.

С середины декабря 1958 года перебои с продовольствием стали ощущаться по всему Китаю. В Аньхое, Ганьсу и Сычуани начался настоящий голод. Весной 1959 года Мао, после того как увидел разруху в родной Шаошани, наконец понял, что с «большим скачком» что-то происходит не так. Во всем он обвинил очковтирателей на местах: «Как же много лжи! Если надавить сверху, снизу будет сочиться ложь»[254]. Но он все еще не отказался от «скачка», только постепенно снижал плановый рост.

14 июля 1959 года, во время расширенного заседания Политбюро в Лушани, Мао получил письмо от министра обороны Пэн Дэхуая с критикой «большого скачка» как «левацкого уклона». Пэн писал: «Кое-кто одним махом думал заскочить в коммунизм… линия масс и стиль реалистического подхода к делу… были преданы забвению… Но политика как командная сила не может заменить экономических законов и тем более не может заменить конкретных мероприятий в экономической работе»[255].

Мао решил примерно наказать Пэна за вольнодумство. Он размножил его сугубо личное письмо и раздал его участникам совещания. Пэн протестовал, но ничего не добился. Мао охарактеризовал его письмо как «программу правого оппортунизма», а нескольких поддержавших его участников совещания, включая бывшего Генерального секретаря ЦК Ло Фу, объединил в «антипартийную группу». Через месяц Пэна заменил на посту министра обороны Линь Бяо.

1959 год, в отличие от предыдущего, был неурожайным. В августе Мао снизил план по зерну до 275 миллионов тонн, а по стали – до 12 миллионов тонн.