Маракотова бездна

– Какие чудеса могут творить деньги! – сказала Лаура, когда они все трое стояли на пороге, счищая с ботинок снег. – Кажется, нет такого желания, какое мистеру Хоу было бы не под силу выполнить.

– Твоего желания, ты хочешь сказать, – прервал её отец. – Совсем другое дело, если бы нужно было что-нибудь сделать для старого, измученного человека, всю жизнь трудившегося для детей. Да, тут любовь с первого взгляда, это ясно.

– Ну как ты можешь говорить так грубо, папа! – воскликнула Лаура. Глаза её, однако, искрились, зубки блестели, – по-видимому, догадка отца показалась ей не так уж неприятна.

– Бога ради, будь осторожна, Лаура! – заволновался вдруг Роберт. – Мне сперва это не пришло в голову, но похоже, что отец прав. Лаура, ведь ты не свободна. А Рафлз Хоу не из тех, с кем можно играть.

– Милый мой Роберт, – Лаура положила руку ему на плечо, – что ты понимаешь в таких делах? Занимайся лучше своей живописью да помни, что ты мне обещал вчера.

– Что за обещание, что такое? – подозрительно спросил старик Макинтайр.

– Ничего, папа, пустяки. Знай, Роберт, если ты нарушишь обещание, я тебе этого никогда не прощу!

Глава седьмая Сила золота

Неудивительно, что по прошествии нескольких недель имя и деятельность таинственного владельца Нового Дома приобрели известность по всей округе, и слух о нём шёл всё дальше, пока не докатился до самых отдалённых уголков Уорикшира и Стаффордшира. В Бирмингеме, с одной стороны, и в Ковентри и Лемингтоне – с другой, судачили о его неслыханном богатстве, о необыкновенных причудах, о странном образе его жизни. Его имя передавалось из уст в уста, тысячи усилий были направлены на то, чтобы разузнать, кто он такой. Однако, невзирая на все эти старания, любопытным не удавалось ни выяснить хоть что-нибудь о нём самом, ни раскрыть секрет его богатства.

Неудивительно, что имя Рафлза Хоу обрастало всё новыми легендами, ибо не проходило дня без нового доказательства его неограниченного могущества и беспредельной доброты. От сельского викария, Роберта Макинтайра и других жителей Тэмфилда Рафлз Хоу разузнавал о нуждах деревни, и не один прихожанин, когда жизнь припирала его к стене, получал вдруг краткую записку с приложением чека, устраняющего разом все его беды и заботы. Сегодня старики в доме призрения получили по тёплой двубортной куртке и паре крепких, добротных сапог, а завтра у мисс Свайр, престарелой женщины из хорошей семьи, кое-как шитьём добывающей себе пропитание, внезапно появилась новенькая, первоклассная швейная машинка взамен старой ножной, работать на которой мисс Свайр, с её ревматическими суставами, было мучительно трудно. Бледный молодой учитель, долго и почти без отдыха бившийся с бестолковыми тэмфилдскими юнцами, получил по почте билет на двухмесячную туристскую поездку по Южной Европе и оплаченные квитанции номеров в отелях и всё прочее. Фермер Джон Хэккет, мужественно боровшийся с судьбой долгих пять неурожайных лет кряду, на шестой не устоял, и к нему уже явились описывать имущество, когда неожиданно прибежал добрый викарий и, размахивая ассигнацией, сообщил, что не только вся задолженность фермера погашена, но и осталось достаточно, чтобы купить новые, усовершенствованные сельскохозяйственные машины и впредь быть увереннее в завтрашнем дне. Деревенских жителей охватывало почти суеверное чувство, когда они глядели на великолепный дом, на огромные, блестевшие на солнце оранжереи и особенно когда видели ночью его бесчисленные окна, из которых лился ослепительный электрический свет. Им казалось, что в этом громадном дворце обитает какое-то божество, невидимое, но всевидящее, обладающее безграничной силой и добротой, всегда готовое помочь и утешить. Совершая свои благодеяния, Рафлз Хоу сам оставался в тени – приятная обязанность осыпать дарами сирых и убогих выпала на долю викария и Роберта.

Только однажды он выступил открыто – в том знаменитом случае, когда спас от краха известный банк братьев Гэрревег в Бирмингеме. Люди высокой честности, благожелательные и щедрые, оба брата, Льюис и Руперт, основали банк, отделения которого имелись теперь во всех городах четырёх графств. Неудачные операции их лондонских агентов неожиданно привели к весьма крупным финансовым потерям, слух об этом как-то просочился наружу, и это вызвало внезапные и очень опасные изъятия вкладов. Из всех сорока отделений банка летели телеграммы с настоятельными требованиями наличности как раз тогда, когда центральное здание банка в Бирмингеме осаждали встревоженные клиенты, размахивая своими сберегательными книжками и требуя выдачи денег. Братья и с ними все служащие банка держались героически, храня на лицах улыбки, а тем временем слали гонцов и телеграммы: банк пускал в ход все свои ресурсы. Весь день не прекращался поток клиентов, и когда пробило четыре часа и банк закрылся, улица всё ещё была забита толпой, а в подвалах не оставалось и тысячи фунтов наличности.