Марево

— Маменька, вы не безпокойтесь.

— Будь Его святая воля, тихо проговорила Анна Михайловна:- будь Его святая водя.

И ровною походкой вышла изъ комнаты.

— Ну, вотъ и отлично! безпечно выразился Авениръ:- а то пойдутъ эти обмороки да истерики, хотъ изъ дому бги.

— А, что это словно свтлетъ на двор-то?

— Гд свтлетъ? Что жь это такое въ самомъ дл? который часъ?

— Да, двнадцатый ужъ, вынулъ часы Авениръ.

Русановъ вышелъ на крыльцо. Два столба пламени поднимались съ конца селенія, гд была полковая конюшня; втеръ доносилъ топотъ и ржанье по стойламъ…. Онъ вбжалъ въ рабочую, схватилъ со стны топоръ, и съ крикомъ: "пожаръ! пожаръ! Коновязи горятъ!" пустился по деревн.

Авениръ за нимъ; майоръ сгоряча было тоже, но, вспомнивъ о женщинахъ, вернулся. На крикъ ихъ одинъ за другимъ изъ хатъ выскакивали солдаты, и наскоро подтянувшись; опрометью бжали къ конюшн Вся деревня высыпала на улицу.

XI. Пожаръ

— Э, да это, братцы не конюшни горятъ, а заводъ! крикнулъ бжавшій впереди солдатъ.

— Заводъ! мелькнуло въ голов Авенира, и онъ почувствовалъ, будто разомъ навязали ему пудовики на ноги.

— Конюшня-то рядомъ, кричали другіе:- живй, ребята!

Не добжали они шаговъ пятнадцати до пылавшаго зданія, какъ изъ дверей его выскочилъ человкъ съ пукомъ соломы, затопталъ его, и вскочилъ на лошадь.

— Это не нашъ ребята, у насъ такихъ лошадей нтъ.

— Пали! крикнулъ Русивонъ.

Изъ толпы грохнулъ выстрлъ, лошадь дала отчаянный скачокъ и пропала въ темнот.

— Чортъ съ нимъ, крикнулъ Русановъ, врываясь въ конюшню, — спасай лошадей!

Солдаты гурьбой вломились на нимъ. Владиміръ бгалъ по стойламъ, рубя топоромъ поводья; солдаты помогали саблями; но когда пришлось выгонять лошадей, они не шли; выведенныя силой, отбивались и лзли въ конюшню; защелкали арапники, поднялась ожесточенная борьба между людьми и животнымиа. Первый нашелся трубачъ, смекнулъ затрубить сборъ; заслышавъ знакомые звуки, лошади одна за другой перескакивали порогъ, и съ распущенными гривами, хвостъ трубой, цлымъ табуномъ мчались при свт пожара на сборное мсто; дробный топотъ гудлъ по окрестности.

А пламя все разливалось съ ужасающею скоростью; огромные языки ослпительнаго огня поднимались наискось, переходя въ багровый отсвтъ темнаго дыма; тысячи искръ и головней вились въ воздух; на колокольн гудлъ набатъ, заглушаемый гамомъ сбжавшагося народа. Лвый уголъ завода съ громомъ рухнулъ, запылала соломенная кровля сушильни, служившей конюшнею; втеръ потянулъ на деревню.

— Помогите, отчаянно вопилъ Авениръ:- заводъ! ничего не пожалю! воды! воды!

Онъ бгалъ отъ одного къ другому, толкалъ крестьянъ, кинулся въ огонь, и не помня что длаетъ, поотворилъ краны аппаратовъ, схватилъ обгорлое стропило, взвалилъ на плечо и вытащилъ на улицу.

Ротмистръ прискакалъ во весь опоръ и обнялъ закопченаго Русанова; солдаты начали было тушить, какъ вдругъ неподалеку послышались выстрлы; на воздухъ поднялась ракета, другая, третья; казачій пикетъ мчался по улиц; за нимъ валилъ народъ съ криками: "Поляки! Поляки!" Сумятица стала общею.

Солдаты бжали къ лошадямъ и сталкивались съ народомъ; офицеры скакали сломя голову, ободряя растерявшихся; загремли трубы. Съ другаго конца улицы надвигалась темная масса людей.

Ротмистръ послалъ Русанова въ объздъ. Но вдругъ передніе ряды мятежниковъ освтились мгновеннымъ блескомъ и разразися оглушительный залпъ. Кавалеристы отвтили не мене оглушительнымъ: ура! И понеслись на толпу въ пики. Толчокъ разнесся глухимъ гудомъ по деревн.

Мятежники дрогнули, передніе ряды смшались и обратили тылъ; съ фланга посыпались выстрлы штуцерныхъ; по толп пронесся глухой говоръ; "пхота! пхота идетъ!" слышались голоса; банда стала отступать къ лсу, отстрливаясь рдкимъ огнемъ. Кавалеристы, заложивъ пики, рубились саблями; все смшалось въ безпорядк, Коля наскакалъ на одного солдата; и сабля тотчасъ вылетла у него изъ его руки, повиснувъ на темляк; онъ видлъ какъ его товарищъ упалъ головой на шею лошади, приподнялся и опять упалъ подъ саблями; поручикъ выпалилъ ему черезъ плечо надъ самымъ ухомъ; кто-то застоналъ у него подъ ногами; что-то сильно обожгло руку. Паническій страхъ овладлъ имъ; онъ безсознательно пятилъ лошадь назадъ, выхалъ за ряды, и безъ оглядки поскакалъ къ тому мсту, гд стоялъ Бронскій.

Ротмистръ продолжалъ преслдованіе; солдаты видли его хладнокровно разъзжавшаго съ коротенькою трубочкой въ зубахъ; онъ все отрывисто покрикивалъ: "впередъ, ребята! впредъ!" Какъ вдругъ у конюшни раздался новый залпъ: то другая шайка стрляла по народу…. положеніе отряда стало опасно; ротмистръ приказалъ трубить отбой, и построилъ разрозненныя шеренги.