Читаем Маргиналы и маргиналии полностью

Об этом эпизоде никто и не помнит. Ни в справочных аппаратах многочисленных биографий, ни в мемуарах и статьях я, временный родственник того странного семейства, никогда не упоминалась. И правильно: брак этот случился с одной стороны – по абсолютно детской, своевольной уверенности в возможность приснившегося киселя похлебать, превратить романтические бредни в реальность, с другой стороны – в связи с нехваткой жилья в городе, где квартирный вопрос так испортил нравы и нервы. Романтическая сторона была целиком и полностью моя, а женившегося на мне очень странного мальчика интересовал квартирный вопрос: ему хотелось уехать из дома. Страшные скандальные запои его отца прославились на нескольких континентах и были предметом пристального внимания разведок и дипломатических служб многих стран.

Следует, однако, назвать вещи своими именами: мальчик был сыном одного из самых знаменитых шпионов двадцатого века. Некоторое время, около года, я была – вроде бы, почти что, с большими оговорками – их родственницей. Праздновала Рождество и ела самый настоящий диккенсовский сливовый пудинг в обществе шпионов, главных иуд Британской империи.

И Британскую империю, и меня, глупую туземную девочку, очаровали и использовали. Ну, начав с увлечения Ильей Глазуновым и начитавшись Александра Грина, чего еще можно было ожидать?

В свое оправдание могу только сказать, что в ситуации не понимала совсем ничего. Когда мне сказали: они прячутся, никто не должен знать их адреса – я-то подумала, что если человек прячется, то от ГБ. Что-то мне мерещилось из области Коминтерна, некий коммунизм с человеческим лицом… Не могла же я себе представить, что прятались они от МИ5, ЦРУ и мировой прессы.

Но ведь не я одна плохо понимала, с кем имею дело. Вот и авторы биографий, мемуаров и статей плохо понимают всю эту историю, несмотря на работу в открывшихся спустя каких-нибудь полвека архивах…

Что на самом деле было мотивацией этих людей? Не марксизм же, как объясняют наивные биографы. Страсть к обману, наслаждение ложью, самоутверждение, как у падшего Демона? Побег из собственной жизни? А жизнь все равно катится себе хронологически в одном направлении. У Достоевского самоубийца прячется в шкафу – а мы все не прячемся в шкафу? А толку-то?

Но что бы там ни было вначале, в последующие годы действовал, мне кажется – я почти уверена, – просто смертельный страх перед завербовавшей их организацией.

Есть профессии, в которых отсутствие результатов не мешает блистательной карьере: экономисты-теоретики, политологи и особенно шпионы. Ведь ничего полезного для британской разведки и дипломатии из деятельности этих людей произойти не могло по определению – они работали на совсем другую организацию. Это не помешало им сделать успешную карьеру. Они прекрасно писали докладные, носили правильную одежду. А в те времена если твои, скажем, ботинки были не того фасона, или рукава пиджака слишком коротки, или, хуже всего, если твое произношение было плебейское, то это имело решающее значение. А если засланных тобою добровольцев на враждебной территории какого-нибудь коммунистического государства всегда, без исключения, раз за разом, ожидала засада и немедленная смерть – это ничего, издержки производства. Только доложить по начальству следовало в подобающей форме.

Ведь добровольцы-патриоты с горящими глазами были инородцами, не в тех пиджаках и не с тем акцентом.

Интересно, что, несмотря на любовь к Карлу Марксу, инстинктивное уважение эти борцы мировой революции чувствовали именно к потребителям и владельцам всяких символов материальной культуры, а не к тем, кто их создает. Они уважали хороший костюм, но портного вовсе не уважали. С этим я сталкивалась и потом: люди определенного класса невероятно гордятся своей покупательной способностью, умением, как им кажется, выбрать.

Ну да, политкорректность может быть ужасной пошлостью. Но вдумайтесь: не ужас ли то, что было до политкорректности? Ведь эти джентльмены, представители высшего общества и борцы за общество бесклассовое, за гегемонию пролетариата, за Интернационал, – ведь они не то что цветных, инородцев и представителей низших классов, они даже и своего круга женщин не считали людьми.

Но как они были милы, как очаровательны!

Очарование у людей, как у кошек, происходит от привычки быть избалованными. Не красота и ум порождают успех – предыдущий успех рождает последующие. Обаяние – следствие успеха. Посмотрите, как домашняя кошка подставляет башку, пихает под руку, ожидает ласки. Бездомная кошка прячется и шипит, и в нее кидают камень. Врожденный успех, то есть привилегия рождения, делали их, представителей высших классов, очаровательными.

С другой стороны, всех этих империалистов насиловали, мучили и унижали в их знаменитых закрытых школах. Они не хотели признавать сделанного с ними, только Оруэлл признал и написал об этом.

Однажды я сказала: «Ведь твои родители интеллигентные люди…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Самое время!

Тельняшка математика
Тельняшка математика

Игорь Дуэль – известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы – выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» – талантливый ученый Юрий Булавин – стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки. Судьба заносит Булавина матросом на небольшое речное судно, и он снова сталкивается с цинизмом и ложью. Об испытаниях, выпавших на долю Юрия, о его поражениях и победах в работе и в любви рассказывает роман.

Игорь Ильич Дуэль

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Там, где престол сатаны. Том 1
Там, где престол сатаны. Том 1

Действие романа «Там, где престол сатаны» охватывает почти весь минувший век. В центре – семья священнослужителей из провинциального среднерусского городка Сотников: Иоанн Боголюбов, три его сына – Александр, Петр и Николай, их жены, дети, внуки. Революция раскалывает семью. Внук принявшего мученическую кончину о. Петра Боголюбова, доктор московской «Скорой помощи» Сергей Павлович Боголюбов пытается обрести веру и понять смысл собственной жизни. Вместе с тем он стремится узнать, как жил и как погиб его дед, священник Петр Боголюбов – один из хранителей будто бы существующего Завещания Патриарха Тихона. Внук, постепенно втягиваясь в поиски Завещания, понимает, какую громадную взрывную силу таит в себе этот документ.Журнальные публикации романа отмечены литературной премией «Венец» 2008 года.

Александр Иосифович Нежный

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги