Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

Вопреки указаниям, имели место случаи выдачи польских паспортов не только польским гражданам непольской национальности, но и литовским гражданам польской национальности. Во «Временном распоряжении по делу регистрации и паспортизации польских граждан, до времени выдачи инструкции Амбасады Польской республики» говорилось, что регистрировать следовало всех, кто приходит и заявляет о своем польском гражданстве. При этом, однако, делалась оговорка о том, что регистрация сама по себе не означает польского гражданства. При выдаче паспорта следовало как можно более тщательно проверять факт наличия у того или иного лица польского гражданства.

В документе, появившемся в начальный период работы делегатур, отмечалось, что после подтверждения личности соискателя можно выдавать паспорта только польским гражданам, имеющим удостоверения, или без удостоверений, но после несомненного подтверждения, что эти лица были военнопленными, или если у них имелось постоянное местожительство, свидетельство о работе в округе, подчиненном данной делегатуре. На удостоверениях следовало «отчетливо, красными чернилами отметить факт выдачи паспорта», после чего удостоверение возвращалось владельцу[727].

В случаях оспаривания советскими властями выдачи паспортов ввиду непольской национальности польских граждан предлагалось задержать выдачу паспортов этой категории лиц до тех пор, пока не поступит официального разъяснения из посольства. Причем фамилии и личные данные этой группы польских граждан следовало переслать в посольство.

По вопросу об удостоверениях, взятых у польских граждан в ходе призывной комиссии, следовало по телеграфу обратиться в командование Польских вооруженных сил за возвращением их по мере возможности, сообщая список заинтересованных лиц. Со своей стороны, польское посольство обратилось к командованию с просьбой о выдаче призывным комиссиям распоряжения не забирать удостоверения. Проезжающим не рекомендовалось выдавать паспортов или каких-либо связывающих делегатуру удостоверений. Исключение составляли индивидуальные случаи, когда правильность их выдачи не составляла сомнений.

Чтобы минимизировать трудности, возникавшие при выдаче документов, все граждане, получающие от делегатуры какое-либо удостоверение или паспорт, обязывались предоставить анкету и автобиографию начиная с 1939 г. По мнению руководителя паспортного отдела С. Росманьского, эти меры позволяли сотрудникам представительства «сориентироваться в характере данного заинтересованного»[728]. Польские граждане, уже получившие польские паспорта, должны были получить прописку в милиции.

Приступив к выдаче паспортов, барнаульская делегатура столкнулась с рядом сложностей, связанных с отсутствием соответствующего персонала и крайне недостаточным количеством бланков. Первое время паспорта выдавались только тем польским гражданам, которые уже получили право дальнейшего выезда, а их польское гражданство не вызывало сомнений. И только после того как из Куйбышева прибыл назначенный доверенным лицом в Нарымском округе Б. Конец-кий, привезший в представительство большое количество бланков, процесс выдачи документов значительно ускорился. Кроме немногочисленных исключительных случаев, паспорта выдавались лишь польским гражданам, имевшим необходимые удостоверения[729].

Особое внимание предписывалось уделять детям, их снабжению, воспитанию, тщательно собирались и сведения о детской смертности[730]. Забота о детях польских граждан была одной из приоритетных задач посольства и представительств. В начале 1942 г. делегатуры польского посольства начали организовывать учреждения социальной защиты и опеки над детьми. В отчете посла Ст. Кота отмечено, что до июля 1942 г. на территории СССР было создано 139 детских приютов для 9 тыс. детей польских граждан, 175 детских садов для 5865 детей, 30 интернатов для нетрудоспособных, 8 домов престарелых, 21 столовая, 46 больниц, 116 пунктов дополнительного питания. В Сибири было организовано 25 школ, которые посещало более 1,5 тыс. детей, 9 детских домов, 31 приют. Более всего школ появилось в Алтайском крае, особенно в Барнауле, и в Красноярском крае. Однако, несмотря на эти усилия, более 90 % польских детей оказалось вне польских школ. К тому же представители польского посольства смогли добраться только до 11 областей Сибири, они не попали в места, расположенные в тайге и отдаленные от крупных городов, в частности в Томскую обл.[731]