Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

В результате деятельности по уточнению данных, 1 октября 1945 г. ОСП контролировал 2 млн 230,5 тыс. спецпереселенцев, в том числе 687,3 тыс. немцев, 606,8 тыс. «бывших кулаков», 405,9 тыс. чеченцев и ингушей, 195,2 тыс. крымских татар, греков и болгар, 88,8 тыс. хемшилов, турков и курдов, 80,3 тыс. калмыков, 60,1 тыс. карачаевцев, 43 тыс. ссыльнопоселенцев, 33,1 тыс. балкарцев, 20,8 тыс. ОУНовцев, 9,2 тыс. прочих (немецких пособников, «сектантов» и др.)[1053]. Из данных следует, что уже в 1945 г. численность национальных контингентов значительно превышала численность репрессированных по социальному признаку. Из социальной ссылки спецпоселение стало неуклонно превращаться в национальную (этническую) ссылку.

В систему учета еще не были включены представители депортированных национальностей, проживающие на территории мест вселения, или территориях, откуда не проводилось выселение; мобилизованные в рабочие колоны во время войны и прикрепленные к предприятиям различных наркоматов и ведомств; находящиеся в местах лишения свободы. Так, практически треть от общего числа репрессированных советских немцев находилась за рамками учета спецпоселений, среди них не только мобилизованные (122 001 чел.[1054]) или местные жители территорий, откуда выселение не производилось (121 567 чел.[1055]), но и репатриированные в период 1945–1948 гг. с оккупированных Германией территорий бывшие советские немцы (207 620 чел.[1056]).

В связи с процессом реорганизации системы спецпоселений в 1944 г. появляется возможность говорить о формировании системы учета спецпереселенцев. В свою очередь, статистические данные о мобилизованных «контингентах» интересовали НКВД, как и прежде, только с точки зрения их трудоспособности (нетрудоспособные «контингенты» карательными органами практически не учитывались). Начальник ОСП В. В. Чернышов писал местным подразделениям ОСП в 1945 г.: «НКВД не занимается вопросами размещения инвалидов, стариков и несовершеннолетних детей спецпереселенцев, это является обязанностью наркоматов и предприятий, которые приняли их к себе»[1057].

Стремление обеспечить запросы предприятий, что, кстати, вменялось в обязанность НКВД как крупнейшего поставщика рабочей силы для нужд советской экономики, приводило к мобилизации органами НКВД нетрудоспособных, больных, имеющих на руках маленьких детей спецпереселенцев. Известен целый ряд случаев выражения претензий к НКВД со стороны различных наркоматов по причине несоответствия «контингентов» заявленным требованиям. Так, руководитель Наркомата лесной промышленности (НКЛес) М. Салтыков жаловался в СНК СССР по поводу состояния 1156 мобилизованных чеченцев, ингушей и кабардино-балкарцев, прибывших в сентябре — октябре 1944 г. из Казахской ССР: «…при приемке их было установлено, что спецпереселенцы в большинстве своем прибыли истощенными, слабыми, частично больными, не обеспеченными одеждой, обувью и нательным бельем»[1058]. Он считал «целесообразным изъятие НКВД СССР спецпереселенцев с предприятий Череповецлес».

Учет нетрудоспособного депортированного населения осуществлялся карательными органами неохотно, небрежно и только в тех случаях, когда ситуация была критической, что грозило полным исчезновением подведомственного контингента. В 1944 г. Л. П. Берия писал В. М. Молотову: «Среди спецпереселенцев-калмыков имеется до 15 тысяч человек стариков, инвалидов и многодетных матерей, которые не обеспечены продовольствием. Абсолютное большинство калмыков не имеет одежды и обуви, в результате с наступлением зимы не смогут выходить на работы, а дети калмыков — посещать школы. Исходя из этого, НКВД СССР считает необходимым оказать спецпереселенцам-калмыкам хотя бы минимальную помощь продовольствием, одеждой, обувью и лесом для строительства жилищ»[1059].

Такие требования периодически направлялись органами НКВД в партийные и советские органы всех уровней. Однако содержавшиеся в них статистические сведения нельзя назвать точными: НКВД оперировали лишь приблизительными данными.

К середине 1946 г. в обслуживании ОСП находилось 2 млн 380 тыс. спецпереселенцев, расселенных в 46 краях, республиках и областях СССР. Только за время войны было принято и расселено в спецпоселениях 1 млн 560 тыс. спецпереселенцев, из них, по оценке НКВД, трудоспособными были 1 млн 64 тыс. 858 чел., распределенных в колхозах и совхозах (594,5 тыс.), в промышленности и на стройках (470 358 чел.)[1060].