Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

Формально осудив администрирование, постановление фактически давало зеленый свет административным мерам органов власти в деле борьбы с религией. В частности, в документе утверждалось: «С другой стороны, наблюдается часто другого рода неправильный подход. Считается недопустимым какое бы то ни было применение административных мер к сектантским или религиозным обществам. Этим пользуются главари сект, развертывая сплошь и рядом под флагом религиозной пропаганды пропаганду антисоветскую, призывая к неисполнению советских законов и распоряжений советской власти. Такая деятельность, конечно, не может быть терпима». Применение административных мер должно было сопровождаться пропагандой, что данные меры «принимаются против антисоветской, а не религиозной деятельности». НКВД и ОГПУ приказывалось не допускать никоим образом нарушения советского законодательства религиозными обществами, имея в виду, что «религиозные организации […] являются единственной легально действующей контрреволюционной организацией, имеющей влияние на массы»[169].

Свое завершение создание законодательной базы, направленной на максимальное ограничение роли и влияния религии на духовную жизнь народа, нашло в документах конца 1920-х гг.: постановлении СНК и ЦИК СССР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях», инструкции НКВД от 1 октября 1929 г. № 328 «О правах религиозных объединений» и инструкции Постоянной комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИК от 16 января 1931 г. «О порядке проведения в жизнь законодательства о культах»[170].

В ходе коллективизации секты были выделены в отдельную группу в составе «кулачества», подлежавшую репрессиям. В постановлении ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации», утвержденном Политбюро ЦК ВКП(б) 30 января 1930 г., в разделе «Особые постановления» было принято решение «срочно пересмотреть законодательство о религиозных объединениях в духе полного исключения какой бы то ни было возможности превращения руководящих органов этих объединений (церковные советы, сектантские общины и пр.) в опорные пункты лишенчества и вообще антисоветских элементов. Поручить Оргбюро ЦК дать директиву по вопросу о закрытии церквей, молитвенных домов сектантов и проч. и о борьбе с религиозным и сектантским движением, в целях устранения тормозов в госаппарате, мешающих проведению в жизнь принятых подавляющей массой крестьянства решений о закрытии церквей, молитвенных домов сектантов и т. п.»[171].

В соответствии с приказом ОГПУ № 44/21 от 2 февраля 1930 г. «О ликвидации кулачества как класса», кулаки — «активные члены церковных советов, всякого рода религиозных, сектантских общин и групп, активно проявляющие себя», должны были быть ликвидированы в составе «первой» категории «кулачества» как «контрреволюционный кулацкий актив». Имущество их подлежало конфискации, семьи — выселению. Особо вычленялись сектанты и в составе «второй» категории «кулачества», подлежавшей массовому выселению вместе с семьями в «отдаленные северные районы СССР»[172]. 11 февраля 1930 г., в развитие постановления ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г., было принято постановление ЦИК и СНК СССР «О борьбе с контрреволюционными органами в руководящих органах религиозных организаций», которое требовало «немедленно поручить органам, производящим регистрацию религиозных объединений, пересмотреть состав руководящих органов этих объединений в целях исключения из них […] кулаков, лишенцев и иных враждебных советской власти лиц»[173].

В идеологическом плане репрессии сопровождались кампанией в прессе по формированию образа врага народа — сектанта[174]. В Сибири были репрессированы сотни рядовых верующих, проповедников и пресвитеров, в том числе председатель Сибирского союза Федеративного союза баптистов СССР и пресвитер Новосибирской общины А. С. Ананьин и секретарь Сибирского союза Ф. П. Куксенко, закрыты десятки молитвенных домов. В 1935 г. была полностью прекращена деятельность Федеративного союза баптистов СССР, а деятельность формально продолжавшего существовать Союза евангельских христиан была парализована и находилась под контролем органов госбезопасности.

После удара, нанесенного религиозным организациям в период коллективизации, партийно-советское руководство на местах перестало рассматривать борьбу с религией в качестве одной из приоритетных задач. Одним из немногих решений партии, в которых затрагивалась тема борьбы с «сектантством», стало постановление ЦК ВКП(б) «О состоянии партийной работы в Кинешмской городской парторганизации», опубликованное в «Правде» 10 октября 1934 г. В частности, в постановлении говорилось, что в г. Кинешма Ивановской области «в результате ослабления […] большевистской бдительности […] отдельные сектантские религиозные проповедники получили возможность проникнуть в отсталые слои рабочих». Ивановскому обкому ВКП(б) поручалось улучшить постановку антирелигиозной работы.