Мария Каллас. Дневники. Письма

То, что происходит с моей матерью, – от этого мне не уйти никуда. Она в руках обычных продажных журналистов, которые делают деньги на том обычном факте, что она просто приходится мне матерью. Смешно, что никто не соизволил написать про моего отца – а уж ему-то есть что сказать обо мне хорошего.

Моего мужа все считают миллиардером, в то время как у него нет ни одного своего сантима. Он присвоил (вот оно, мое миролюбие…) все, что у меня было. Мне остаются лишь этот дом и драгоценности. К счастью, ему пришлось отказаться от идеи получать 50 % роялти от продаж моих дисков. Когда-нибудь я поведаю тебе все. Могу сказать только, что целых 8 лет я из кожи вон лезла, чтобы сделать этот брак настоящим. Когда я обнаружила, что он все перевел на свое имя, это оказалось последней каплей. Как бы там ни было, друг мой, я надеюсь, что смогу наконец сама взять на себя ответственность за собственное будущее, к чему всегда и стремилась. Естественно, мне был нужен так называемый отдых, но я назвала бы это скорее исцелением от ран – тех, какие нанес мне муж без всякого участия третьей стороны [Онассис], как об этом писали в каких-то гнилых газетенках, где поистине могут выдумать все что угодно. Ты, конечно, согласишься, что раньше у меня было не слишком счастливое выражение лица, не так ли? Об этом даже упоминали в газетных статьях, и журналисты пускались в рассуждения: почему и что у меня идет не так.

Итак, Герберт, молись за меня и – пиши, они передадут мне письма и я, вероятно, вернусь в первые десять апрельских деньков.

Сердечно обнимай Бена, а я обнимаю, разумеется, тебя.

Мария.

Лоуренсу Келли[216] – по-английски

4 июня 1960

Дорогой Ларри!

Спасибо за письмо насчет Рима. Думаю, тебе нужно его переписать с правильными датами, то есть: первое представление состоялось второго января, а не первого. Опиши все подробности, какие только сможешь вспомнить, но не надо все так мрачно расписывать, как у тебя в той фразе, где я же почувствовала такое недомогание, что меня пришлось почти уносить за кулисы. Если можешь, напиши все прямо сейчас и тут же отправь мэтру Эрколе Грациадеи[217] в Рим. У меня, увы, нет его адреса. Или лучше адвокату Кальди Скальчини, улица Чернайя, 15, Турин. Но прямо сейчас.

Обнимаю тебя. Мария.

Уолтеру Каммингсу – по-английски

17 июля 1960

Дорогой Уолтер,

спасибо за письмо и за документы. Я нынче нос повесила, извините за выражение, из-за появления в печати обильных слухов о его разводе[218].

Бог знает, чего ждать от моего мужа, когда я отправлю ему бумаги на подпись. Ты сам видишь, что он совершенно неспособен с этим покончить. Он абсолютно обезумел от внимания прессы. А что будет, вздумай он сообщить газетчикам, что я требовала его подпись, пока ее не добилась? Как мне по-хорошему въехать в страну? У тебя есть идеи? У меня ни единой! Разве я могу ждать месяц или два? Как вы там все будете?

Сейчас я работаю и об этом могу вспоминать только с ненавистью! Но пока мы не нашли согласия, я должна работать, ради моего собственного достоинства. Это, может, и неочевидно, но определенно так.

Что нового можешь сообщить мне ты? Напиши, пожалуйста, и прости за мои торопливые каракули. Всегда думаю о вас обоих с неизменными любовью и дружбой.

Обнимаю тебя.

Мария.

Уолтеру Каммингсу – по-английски

29 июля 1960

Дорогой Уолтер!

Мне собщили плохие новости о документах для развода. Я говорила по телефону с мужем, и он шантажировал меня своей подписью. Поэтому было бы лучше мне обойтись вообще без его подписи. Теперь единственным выходом, наверное, будет Мехико, поскольку Рено – это уже во вторую очередь, когда смогу уехать одна на шесть недель. Сейчас же мне нельзя отлучаться так надолго. Он [Онассис] пока не может приехать в Амкрику из-за пересудов в прессе.

Действителен ли в Соединенных Штатах развод, заверенный в Мексике? Мне кажется, недавно в Нью-Йорке его узаконили после предыдущей катастрофически неудачной попытки. Правда ли это? И в конце концов, даже так уже кое-что, дабы наконец по закону избавить меня от мужа, который все еще мой. Могу ли я получить развод, не приезжая в Мехико? Может быть, по доверенности! И если да, то можешь ли ты рекомендовать мне порядочного и ловкого адвоката там? То есть сделать то же, что и в Алабаме?

Пожалуйста, посоветуй мне побыстрее. И если все это возможно, ускорь необходимые процедуры. Напиши мне обо всем – что во сколько обойдется, как написал про Алабаму.

Прости, что я тебе так докучаю, Уолтер, и в том числе по финансовой части, но ты знаешь, что вплоть до того самого дня, когда я выйду замуж, мне придется рассчитывать только на себя, и я ни за что не соглашусь принять никакую помощь от него [Онассиса].

Обними за меня твою чудесную семью, и надеюсь вправду скоро увидеть тебя. Что касается Луизы[219] – предпочитаю не принимать решение сейчас, я напишу ей. Пожалуйста, напиши сам, что ты об этом думаешь и можешь ли сделать все поскорее.

Обнимаю тебя.

Мария.