Мария Каллас. Дневники. Письма

P.S. Я подхватила сильный трахеит в Остенде[220], но здесь не так уж много писали об этом, я проявила осторожность.

Матильде Станьоли[221] – по-итальянски

Милан, 31 июля 1960

Дорогая Матильда,

благодарю, что думаешь обо мне, и спасибо за благие пожелания. Я часто вспоминаю тебя с любовью, которую всегда к тебе питала, и надеюсь, что у тебя все хорошо. Теперь ты в курсе моего развода, и, полагаю, ты этого ожидала. Понятно, как малодушен этот человек, он вызывает у меня жалость, и я презираю его за постоянный шантаж.

Тебе все мои самые лучшие пожелания.

Мария Каллас.

ФОТОГРАФИЯ ПИСЬМА, НАПИСАННОГО РУКОЙ КАЛЛАС

Аристидесу Кириакидесу[222] – по-гречески

С борта «Кристины», 31 июля 1960

Я очень сожалею, что с таким опозданием отвечаю на ваше письмо.

Горячо благодарю вас за такие прекрасные слова. Это очень волнующе – петь в родной стране, и я очень тронута, отвечая вам. Могу сказать одно: я горжусь, что я гречанка, и еще горжусь тем, что Греция теперь тоже может гордиться мной.

Обнимаю вас!

Мария Каллас.

Лео Лерману – по-английски

31 июля 1960

Дорогой Лео,

я так долго не писала, но все равно уверена, что ты меня любишь. У меня никаких важных новостей. В газетах, как водится, много глупостей! Я перенесла этот дурацкий трахеит, из-за которого пришлось отменить концерт в Остенде, а это действительно жалко. Но, как видишь, все прошло нормально. Без скандала. Я теперь лучше умею о себе позаботиться. Боже мой, что мешало мне раньше бросить этого короля шантажа, моего мужа? Когда увижу тебя, расскажу обо всем! Мне просто было бы жаль пущенных по ветру 12 лет собственной жизни, но ведь тут еще и запятнанное имя, и треть заработанного мною состояния! Кто бы мог ожидать от такого размазни!

Сейчас готовлюсь к отъезду в Грецию, где предстоит спеть «Норму» в Эпидавре. Надеюсь, все пройдет отлично! Я этого хочу, да еще так, как ты даже не можешь себе представить!

Пожалуйста, пиши мне, и тоже обо всех своих новостях! Обнимаю тебя.

Мария.

Лоуренсу Келли – по-английски

Милан, 24 октября 1960

Дорогой Ларри!

Да, и правда, как долго я тебе не писала! Я здесь, в Милане, работаю как одержимая над «Полиевктом» и очень раздосадована тем, что не буду в этом году с вами [в Далласе], но уверена, что пройдет все чудесно. У вашего сезона основа такая крепкая, что он прекрасно пройдет и без меня, я в этом убеждена; работа начинается прямо сейчас, и я от души желаю тебе, Ларри, самого громкого из всех триумфов. Я буду там с тобой мысленно.

Обнимаю тебя.

Мария.

P.S. Только что согласилась на двух «Медей» в первые две августовские недели.

Туллио Серафину – по-итальянски

Милан, 26 ноября 1960

Дорогой маэстро, только словечко, ибо я очень занята работой. Я отправила вам из Лондона телеграмму в ответ на вашу, но она, к несчастью, вернулась обратно.

Буду счастлива, если «Норма» вам понравилась. Здесь я полностью захвачена работой над «Полиевктом», он такой сложный, мне не до шуток. Кроме того, вы наверняка знаете, что Лукино бросил нас[223]; короче, я очень загружена даже в плане психологическом.

В этом письме я хотела просто поблагодарить вас и обнять с обычной нежностью, и вы тоже, дорогой маэстро, молитесь за меня, ибо это возвращение для меня имеет значение очень важное, если не сказать – решающее.

И отдельно прошу вас обнять дорогую супругу от моего имени – за те хвалебные речи, которые, я слышала, она обо мне говорила. Знаю, что Елена всегда любила и уважала меня, но в такой особенный момент жизни я признательна ей как никогда прежде. Как только улучу свободную минутку, напишу ей лично, чтобы поблагодарить. Как бы мне хотелось провести с вами полдня в Риме; посмотрим, смогу ли я туда вырваться.

Пишите мне, дорогой маэстро, ибо я нуждаюсь в моральной поддержке, как всегда. Здесь все со мной милы, желают только моего триумфа и готовы на все, чтобы облегчить мне ожидание, но ответственность с каждым днем все тяжелее и тяжелее, и чувствуется все сильней. Надеемся на лучшее.

Со всей моей нежностью,

Мария.

Держателям абонементов Ла Скала – по-итальянски

4 декабря 1960

Дорогие абоненты Ла Скала!

Я не знакома с вами, но бесконечно признательна за портрет, который храню среди самых дорогих для меня подарков.

Надеюсь не обмануть вашего восхищения мною 7 декабря, чтобы у вас была истинно веская причина для такого возвышенного отношения ко мне.

И снова благодарю,

искренне ваша,

Мария Каллас.

Туллио Серафину – по-итальянски

Милан, 13 декабря 1960

Дорогой маэстро,

с Божьей помощью все прошло хорошо. Как бы мне хотелось, чтобы вы сейчас были рядом со мной! Но, к несчастью, это было невозможно. Я счастлива, что первое исполнение вам понравилось;[224] второе вышло еще лучше, поскольку я была поспокойнее.

Я так надеюсь когда-нибудь проездом побывать в Риме, хоть на денечек, главное – чтобы повидать и обнять Елену. Пишите мне, маэстро, а пока что примите мои самые глубокие уважение и любовь.

Мария.