Мария Каллас. Дневники. Письма

Мне посчастливилось работать со многими великими дирижерами, однако я, отнюдь не желая умалять их способностей и художественного таланта, со всей искренностью и смирением, не могу никого поставить рядом с Туллио Серафином. И дело тут не в сравнении – просто именно он повлиял на меня сильнее всех. Как и моя преподавательница – Эльвира де Идальго.

Я очень рано начала получать вокальное образование. Насколько мне известно, очень рано начали петь и многие великие певцы, а в особенности певицы. Настоящая вокальная подготовка – дело совершенно отдельное, ибо она формирует то, что называется вашим «хребтом». Голос – инструмент, подобный ребенку. Если с самого начала научить пользоваться им правильно, как детей учат читать и писать, и если он правильно поставлен в целом, то вы имеете неплохие возможности преуспеть в будущем. А вот если вы сразу не овладеваете тем, что собираетесь делать в дальнейшем, то всегда будете плеститсь в хвосте.

Поскольку я полагаю, что основы певческой карьеры закладываются именно в юности – поэтому и необходимо начинать нашу вокальную подготовку как можно раньше. Более того, коль скоро наша карьера относительно коротка (намного короче, чем карьера дирижера), и общая зрелость тут заставляет себя ждать очень долго, наступая намного позже образования, то чем раньше этой карьеры добиваются, тем и лучше. Еще острее этот вопрос для уроженцев Средиземноморья (я ведь гречанка, а моя преподавательница – испанка), особенно для девочек, которые, вообще-то, вырастают быстрее или созревают скорей, чем девочки в северном климате.

Как бы там ни было, а мне посчастливилось начать в очень юном возрасте, и главное – вместе с де Идальго, у которой, быть может, у последней имелось настоящее вокальное образование, то есть владение великой наукой бельканто. Меня бросили в ее объятия, когда мне исполнилось всего пятнадцать лет, и это значило, что я обучилась тайнам, тонкостям путей бельканто, – термина грубо ошибочного, поскольку в переводе он означает «красивое пение». Бельканто – самый эффективный метод вокального образования, (слово «красивое» здесь безосновательно), подготавливающий певицу к преодолению всех сложностей оперного пения и, через эти самые сложности, к глубине выражения человеческих чувств. Этот метод требует строжайшего контроля дыхания, крепкой вокальной линии и способностей как петь чистым струящимся звуком, так и делать фиоритуры.

Бельканто – это нечто вроде смирительной рубашки, которую вы обязаны научиться носить, хочется вам этого или нет. Это ничем не отличается от умения читать или писать. В пении, которое ведь тоже представляет собой язык, хотя и более точный, и сложный, вы обязаны научиться строить музыкальные фразы такой длины, какую только позволяют ваши физические возможности. Более того, если вы на чем-то споткнулись, то и подняться на ноги обязаны уметь, следуя правилам бельканто. Гибкость голоса, а вследствие этого и колоратура жизненно необходимы для всех оперных певцов, неважно, пользуются ли они ей на вступлениях. Без этой подготовки певец будет ограниченным, если не сказать – хромым. Это все равно, как если бы атлет, например, бегун, тренировал бы одни только мышцы ног. Еще певец должен вырабатывать хороший вкус, качество, которое передается от учителя к ученику. Итак, бельканто – законченное образование, без которого невозможно по-настоящему хорошо петь любую оперу, даже самую современную.

Неправильно называть некоторые произведения Россини, Беллини, Доницетти операми бельканто. На самом деле это совсем не так. Такую дифференциацию, скорее поверхностную, придумали предположительно под конец предыдущего столетия, когда метод бельканто начал забываться или ему учили уже не так строго. Поскольку новая музыка (реалистичный веризм) уже не была основана на колоратуре самой по себе или на иных украшениях (которым главным образом и учит бельканто) для отображения драматического действия, многие певцы преждевременно бросают образование ради сцены, дабы поскорее стать богатыми и знаменитыми. Скверный выбор, ибо эти певцы еще нуждаются в завершении образования. Вместо этого некоторые из преподавателей объявляют набор на состряпанные наспех курсы пения, опасно сокращенные, с неизбежными последствиями; в произведениях веристских, например, в операх Пуччини, певцы могут справиться с партиями, хотя бы в ограниченных пределах, но уже в операх более старинных (тех самых, к которым приклеился ярлык «бельканто») у них этого не получится – если только они, в соответствии с тем, как и должны, будут точно исполнять написанное в партитуре. Убедительности можно достичь, только если исполнитель до конца искренен.