Мария Каллас. Дневники. Письма

Других новостей у меня нет, дорогой. Мне только не терпится вернуться на мое место. А насчет дома, что ты сделал? Нашел что-нибудь? Ты мне об этом ничего не писал? Но теперь я скоро приеду. Мы все расставим по местам, правда? Любимый, за 10 дней я не получила ни одного письма. Я так по тебе скучаю!

Как ты поживаешь? Чем занят? Я счастлива, что с работой у тебя лучше. Я за этот сезон в Колумбе запаслась мехами. Так что несколько лет мне не придется об этом думать, и тебе тоже. И еще я купила пальто с подкладкой из нутрии для тебя. Так что этой зимой, когда ты, мое сокровище, поедешь куда-нибудь по холоду, будешь красив и в тепле.

Я целую тебя много, много раз. Не говорю красивых слов, потому что через 10 дней скажу их тебе лично! Любовь моя. Ты хочешь, чтобы я была с тобой?

Навеки твоя Мария.

Джованни Баттисте Менегини – по-итальянски

Рим, 12 сентября 1949

Дорогой, сокровище мое обожаемое!!!

Не удивляйся, что я пишу тебе на счете из «Киринале», но больше ничего под рукой нет. И потом посмотри, за 2 дня сколько мы потратили. И это простой номер с ванной, не двойной, который стоит еще больше. Сам посуди!

Итак, я пишу, чтобы сообщить тебе хорошую новость. «Дон Карлос» отменяется!!! Сицилиани[95] только что мне это сказал. Вот видишь, всякий, кто пытается навредить мне, бывает наказан. Бедный мой Сицилиани, он не знает, как сообщить это Маэстро, боится, что тот откажется дирижировать. Нельзя говорить это никому.

Здесь продолжаются репетиции, они очень нервируют, потому что это очень трудно. Мне решительно все осточертело! Так хочется быть с тобой в моем маленьком домике. А ты? Скучаешь ли по мне? Чем ты занят? Как себя чувствуешь? Кто приедет? Никого из наших?

Дорогой, я тебя обожаю, ты это знаешь. Я счастлива быть твоей женой, и, если бы надо было сделать это снова, я бы это сделала с еще большим восторгом, если это вообще возможно.

Твоя, вся, навсегда и навеки, Мария.

Джованни Баттисте Менегини – по-итальянски

Перуджа, не датировано (предположительно 15 сентября 1949)

Мой любимый, дорогой!

Вчера я даже не смогла услышать твой голос по телефону, связь прервалась. Пишу теперь несколько слов, чтобы сообщить тебе мою единственную новость. Как ты понял, вчера мы сорвались в Перуджу в 15 часов и добрались туда в 18:30-19. Я нашла комнату, не очень красивую, но с ванной. Взяла полный пансион, чтобы не выходить поесть. Маэстро, кажется, удовлетворен Сан Дж. Б.[96], но я – нет! Терпение! Вчера я виделась с Сицилиани, и мы долго говорили обо всем. Думаю, мы были правы, предположив, что он станет новым директором Ла Скала. Он ничего не сказал, но мне кажется, так и будет. По крайней мере, ему там предстоит тяжкая битва. Не говори об этом никому. Потом я прочла письмо от Серафина, он пишет, что много работает и, скорее всего, поедет в С.-Паулу! Какая глупость! Виттория тоже написала письмо, якобы это был несравненный успех, публика вопила стоя, такого никогда не видели, и партер, и балкон. Странно в таком случае, что это случилось со мной. Она, скорее всего, написала это, памятуя мой тамошний успех! В общем, все его замучили. И потом представляешь себе гнев Росси, когда он узнал, что все три оперы, которые дирижирует Серафин, мои! Я поговорила с Витале, он хочет взять с меня обещание не брать ангажементов после 20 января, потому что он хочет «Норму»! Еще они заманивали меня «Турандот», чтобы доставить мне удовольствие, так они думали, а я отказалась и предложила вместо нее «Тристана»! Это было бы хорошо, правда? Потом они хотели бы еще одну оперу, современную, кажется, «Святую Цецилию». Шедевр Муцио[97]. Я сказала, что, если Серафин будет дирижировать, я готова, а иначе – нет (я не хочу современных опер!).

А теперь довольно о делах, поговорим немного о тебе. Дорогой, сокровище мое, чем ты занят и как себя чувствуешь? Ты знаешь, как я по тебе скучаю. Ночью я по-прежнему просыпаюсь, бог весть почему. И мне так плохо оттого, что тебя нет рядом. Я не могу быть вдали от тебя! И потом я беспокоюсь о твоих делах и о твоем здоровье. Скажи мне, расскажи мне! Я тебе не звоню, потому что с линией нет сладу. Попробуй ты, может быть, тебе удастся добиться лучшей связи. Пиши мне, Баттиста, и скажи, приедешь ли. Конечно, если у тебя много дел и ты не можешь, я пойму, как бы мне ни хотелось, чтобы ты был здесь. Как только у меня будут еще новости, я тебе напишу.

Целую тебя со всей моей нежностью и любовью. Думай обо мне. Будь здоров. Пиши мне и привет от меня всем, особенно твоей маме.

Твоя, твоя Мария.

Джованни Баттисте Менегини – по-итальянски

Перуджа, не датировано (предположительно 17 сентября 1949)

Мой любимый и дорогой,

я так по тебе скучаю, ты не можешь себе представить. Сегодня особенно, потому что погода скверная: дождь, а стало быть, печаль. В один день было три репетиции. И потом, мне некомфортно быть вместе со всеми коллегами, это создает мне массу трудностей, ты знаешь. Терпение!