Мария в заповеднике

— Эта порода особенно расплодилась не так давно, — продолжал Пер, — в основном, после переворота. Краймеры внесли определенную нервозность в стадо, как в стоячее болото. Между прочим, ни Министр, ни Прокурор не должны были иметь такие имена, Стрекоблок, Калиграфк… — это детские имена, их дают младенцам, чтобы отпугивать злых духов, и когда дети становятся взрослыми, они меняют имена на приличные. Но и Шенк, и Калиграфк росли уже во время большой численности краймеров, и они сами настояли, чтобы им не меняли крутые прозвища…

— По-моему, Стрекоблок и Калиграфк звучит вполне цивилизованно, — опять вмешался Йоцхак, зевая.

— Шенк Стрекоблок у них означает — «Пучеглазая Лягушка», а Калиграфк — «Вонючий Цветок», — сказал Пер.

— Черносотенец! — отозвался Йоцхак. — Все вы там, у себя в России, имена ищете…

Его снова проигнорировали.

— Смотри, вон тот бритый, с голым черепом, земляникой угощается… И ему еще подносят.

— Лидер группы. У краймеров очень развит коллективизм, из них легко создавать партии, нацеленные на продукты питания и вещи, которые производит Цивилизация. Они сопутствуют Цивилизации, как тараканы. Если бы большим империонам не поставлялись из Цивилизации вещи и техника, то краймеры вряд ли у них так широко расплодились или, во всяком случае, они не были бы так активны, ведь вдохновлять могут только высокие цели — импортная одежда и вещи из Цивилизации, а то, что выходит из-под рук самих больших империонов, объектом политической деятельности краймеров в стаде никоим образом быть не может.

— Все-таки я очень сомневаюсь, Пер, что сегодня нам не придется вступить с ними в контакт, — сказал Дермот Уэлш. — Они плохо контролируют себя. Боюсь, как бы не пришлось мне опять оставить за собой гору трупов.

— Да, они все время словно бы ждут чего-то безвольно и в этом смысле, конечно, назойливы, как бывают назойливы женщины, когда алчут и мечутся в поисках развлечений…

— Я не понимаю, Пер, почему стадо не убьет их?

— Ты говоришь о стаде империонов, как о людях. Но это — дикари, а дикари не могут убить краймеров, потому что они боятся смерти. Это же двуногие не очеловеченные аборигены, Дермот!

— Так мы в зверинце? — спросил Йоцхак, подходя к ним сзади. — Дайте-ка, я тоже хочу взглянуть на посетителей из нашей клетки для цивилизованных обезьян…

Йоцхак вклинился между Уэлшем и Пером.

В лесу за окном сновали десятки людей. Они кучковались группами, вновь рассыпались и исчезали в зарослях, движения их были резкими, они переговаривались, постоянно что-то жевали и пили… Некоторые были пьяны или пребывали под действием наркотиков. Другие забавлялись, толкая друг дружку, как школьники на переменке, отпускали подзатыльники и щелбаны проигравшим в какую-то «дворовую» игру, одному просто сунули кулаком в нос, и когда он упал и его стали пинать ногами, с методой.

Пер произнес:

— Интересно было бы посмотреть, как они спариваются?

— Клубнички захотелось? — не преминул прокомментировать Йоцхак.

Раздался звонок, и Пер снял трубку телефона связи с Резиденцией.

«Да, сейчас придем», — сказал он и повесил трубку обратно на рычаг.

— Мария приглашает нас всех в гостиную, там у нее культурная элита. Будем считать, что для нас обряд уже начался..

Он первым направился к двери.

Появление Персонала в лесу произвело эффект выезда девственницы на бал, только, вместо восхищенных взглядов, в их сторону немедленно обратились со всех сторон затаившие что-то непредсказуемое краймеры. Реакция их могла показаться исключительно физиологической, ничто не удерживалось у них внутри, они были пусты постоянно, никакого внимания внутрь себя они не обращали и поэтому реагировали на внешние раздражители с непосредственностью маленьких детей, и так же, как у младенцев, полученная органами ощущений информация практически не обрабатывалась у них под черепом на каком-нибудь более или менее ином уровне, но исключительно только в плане: опасен объект или, наоборот, беззащитен — с тем, чтобы на него напасть. Очевидно, потребности абстрактно любоваться у них не было.