Марина Цветаева — Борис Бессарабов. Хроника 1921 года в документах. Дневники Ольги Бессарабовой. 1916—1925

3) и если мы едем в Батум и перебираемся с тобой через 2–3 недели в Москву, — моих проводов на юг — вот такая будет 1-я оказия для подкрепления «нашего с тобой Московского Дома». Ах, Олечка! Как прекрасно жить! Иметь такую прекрасную сестру! Пришла Марина. С вечера, посвященного воспоминаниям А. Блоку. Настроение у нее прекрасное. Марина — решимость! Марина — творчество! Рассказал Марине о том, что написал тебе, о наших планах и возможности нашего приезда из Воронежа в Москву — жить! Остановимся у Марины в большой комнате. О разговоре подробно завтра, сейчас ложусь спать. Поздно. О нашем вечере — вдруг с порожками — тоже напишу.

Целую крепко тебя, дорогая Олечка. Наша энергия и подъем скоро доедут до тебя самым реальным образом. Вижу и тебя, решившую делать большие расстояния, радующие людей и больше всего и всех твоего брата-рыцаря.

Крепко жму твою прекрасную руку — прекрасной из сестер. Твой брат Борис. Марина настойчиво укладывает спать. Ложусь. Олечка, уже рассвет.

               Твой Борис.

Борис Бессарабов — Ольге Бессарабовой

Вторник

16 августа 1921 года Москва

Все написанное в весточках № 2 и 3 о нашем будущем подтверждаю. Написал Всевочке весточку — ему она понравится. Имею очень мало времени. Доклады о поездке, ожидание из Питера коммуны и бивуачный быт моей жизни этот день укоротили намного. Пиши же, Олечка, не задерживай вестей. Отвечай скорее на мои твердые решения о совместной нашей жизни.

Оля, я только сейчас вспомнил, как прекрасно мы написали друг о друге — ведь это же дает полную гармонию, что наш дом «мой и твой» будет самый прекрасный.

Олечка, я мечтаю о нашей тихой встрече. Ведь ты по-настоящему уже внесешь в мой быт прекрасные книги, чего не может сделать ни один человек, даже Марина, хотя она человек от литературы.

Мы с тобой будем ходить на все интересные литературные вечера, будем их устраивать у себя.

Пиши же, дорогая, всех прекраснее, моя сестра Олечка. Целую. Жму твою руку прекрасней всех движений!

Твой брат Борис.

Борис Бессарабов — Ольге Бессарабовой

17 августа 1921 г. Москва

Дорогая Олечка!

Ты, наверное, уже ощущаешь мою бешеную энергию, несмотря на мое нездоровье (последствия малярии)[114].

Она у меня увеличивается с каждым днем от той определенности ближайших перспектив и в твоей, и в моей жизни.

Как хорошо, что так удачно все совпадает. Я наконец-то буду работать по живописи, а ты сошла с своего «сундучка».

Сегодня говорил с Военным Комиссаром, от которого многое зависит (все) в смысле моего откомандирования и демобилизации, и он, спросив меня — устраивает ли меня это — сказал, что недели через 1 ½ — 2 он мне поможет выбраться из армии. Вот тебе уже шаг к реализации наших планов не в мечтаниях, а наяву!

Теперь со дня на день жду Романовича и Максимова из Питера для выяснения вопроса с Батумом.

Сейчас написал письмо Келларенку[115]. Ты знаешь, он тоже необходимый человек в моей жизни, и главное то, что и я ему слишком нужен — он сбился с своей дороги и его только я смогу поставить на рельсы, т. к. у него нет второго меня, а с остальными он официален. Ведь только я могу ругательски ругать Володьку, и он не сердится — знает, что я созидаю.

Жду первой же оказии выслать тебе денег на текущую жизнь.

Жму твою руку — сестры и прекрасной из женщин.

Целую.

               Твой брат Борис.

Борис Бессарабов — Ольге Бессарабовой

Среда

17 августа 1921 г.

Москва

Дорогая Олечка!

Я — весь в будущим днях, а потому не пишу о сегодняшних в смысле моего быта. Могу сказать одно, что он бивуачен до крайней степени и, если бы не эти перспективы, то я ни на минуту бы не остался в таких условиях.

Марина своеобразно рассчитывает на мою энергию и любовь к ней «в вечных снегах Духа»[116] во всех отношениях. Где осуждение — там много неправды, поэтому я не осуждаю и мои, только потому, что это мои отношения. Я самоотверженно и легко шагаю через много нелепостей и чувствую себя прекрасно. Ведь у меня нет и здесь минорного тона, и я не теряю дали горизонта — себя и сестры и братьев, а на остальных мне наплевать. Пусть пользуются пока я с ними, а изменить себя я не смогу, да и не вправе. Скоро — ты.

               Борис.

Борис Бессарабов — Ольге Бессарабовой

17-го августа 1921 г.

г. Москва

Дорогая Олечка!

Т.к. жизнь я считаю только сказкой, где все бывает и смерть, и рождение, добро и зло, огонь и вода, — все это бывает в ней не только прекрасно, но и невыразимо и непостижимо в своих из-началах и концах.

Я не унываю, может быть, мы с тобой-то вместе и до них доберемся, а пока я, желая только утвердить наши общности духа, который начал и во мне и в тебе существовать по воле «Ордена высшей решимости».