Читаем Марино Фальеро, дож венецианский полностью

Марино Фальеро, дож венецианский

Ну, жребий брошен!.. Где назначим встречу?

Израэль

Я в полночь, в маске, буду там, где вашеВысочество велите ждать мне вас,Оттуда мы пройдем в другое место,Где вам присягу принесут и выО наших планах выскажетесь.

Дож

Поздно.

Израэль

Луна восходит?Да, но небо тускло,Мгла, пыль: сирокко дует.

Дож

Значит, в полночьБлиз церкви, где мои почиют предки,Ты знаешь церковь Иоанна-ПавлаАпостолов; вблизи, в канале узком,Найдешь одновесельную гондолу.Жди там.

Израэль

Я буду там.

Дож

Теперь ступай.

Израэль

Уверен я, что герцог не отступитВ решенье славном. Я иду, мой дож.

(Уходит.)

Дож

Так: в полночь к церкви Иоанна-Павла,К могилам предков честных я приду…Зачем?! Держать ночной совет с кружкомСмутьянов низких, главарей крамолы.И деды не покинут ли гробницу,Где, до меня, легли уже два дожа,Чтоб к ним столкнуть меня? Ах, если б так!Меж чистыми и я почил бы чистым!Увы! Не к ним — к другим лечу я мыслью,Мне имя запятнавшим — то, что славойРавно с любым из консульских именНа римских мраморах! Но древний блескЕму верну в анналах я — всем подлымВ Венеции с восторгом отомстивИ дав другим свободу! Или чернымЕго оставлю клевете веков,Что вечно беспощадны к побежденнымИ Цезаря и Катилину[42] мерят,Взяв пробным камнем доблести — успех!

АКТ ВТОРОЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Комната во Дворце дожей.

Анджолина (жена дожа) и Марианна.

Анджолина

И дож ответил?..

Марианна

Что он срочно вызванНа заседанье. Но оно, должно быть,Закончено: я видела недавноСенаторов, садившихся в гондолы;Да вон последняя из них скользитМеж барками, столпившимися тесноВ сверканье вод.

Анджолина

О, если б он вернулся!Он очень был расстроен в эти дни;Года, безвластные над гордым духом,Не властны даже и над плотью смертной,Что, кажется, в душе находит пищу,В душе столь быстрой и живой, что вряд лиПрах послабее вынес бы. Но годыНе властны и над горем, над обидой.Обычно у людей его закалаГнев и тоска при первой страстной вспышкеРазвеиваются, а в нем навекиВсе остается. Мысли, чувства, страсти,Дурные и хорошие, ничутьНе дышат старостью. На лбу открытомРубцы раздумий — мысли многолетней,Не дряхлости. В последние же дниКак никогда взволнован он. Скорей быОн возвращался! Я одна умеюВлиять на дух его смятенный.

Марианна

Верно.Его высочество разгневан страшноБесстыдством Стено, что вполне понятно.Но нет сомненья, что уже обидчикПриговорен за свой поступок наглыйК суровой каре — и отныне будетЧесть женщины и знатность крови чтить!