Марино Фальеро, дож венецианский

Все это хныканье, Бертрам, нелепо
И оскорбляет нас и наше дело!
Как не понять, что пощаженный будет
Мстить за погибших и для мести жить?
Как отличить невинных от преступных?
Все их дела — одно, одно дыханье
Единой плоти: все они срослись,
Чтоб нас давить. Уже того довольно,
Что мы детей их пощадим; и то
Сомнительно: щадить ли все отродье?
Порой охотник одного тигренка
Из выводка оставит, но не будет
Щадить самца и самку полосатых,
Чтоб не погибнуть в их когтях. Но, впрочем,
Я поступлю, как дож Фальеро скажет;
Пусть он решит — щадить нам? и кого?

Дож

Не спрашивайте. Искушать не надо.
Решите сами.

Израэль

Вам известны лучше
Их личные достоинства; мы знаем
Общественный разврат их, гнет их гнусный
И ненавидим. Если есть меж ними
Достойный жить — скажите, назовите.

Дож

Отец Дольфино был мне другом; с Ландо
Я бился рядом; был с Корнаро вместе
В посольстве в Геную; я спас Веньеро
Спасу ль его опять? О, если б мог я
Их — и равно Венецию — спасти!
Они, отцы их — были мне друзьями,
Пока не стал я государем их;
Теперь отпали все, как лепестки
Цветка увядшего, и — сохлый стебель,
Один — кого укрою? Что ж! Я ими
Оставлен вянуть; пусть же гибнут все!

Календаро

Их жизнь несовместима со свободой!

Дож

Известна вам вся тяжесть наших общих
Обид, но не известно вам, какой
Смертельный яд для всех истоков жизни,
Для связей человечьих, для добра
В установленьях скрыт венецианских!
Я с этими людьми дружил, любил их,
И тем же мне они платили; вместе
Служили мы и бились; мы делили
Восторг и горе, слезы и улыбки;
Нас кровь роднила и скрепляли браки;
С годами наши почести росли.
Когда ж по их — не моему — желанью
У них я князем стал, тогда прощай
Воспоминанья общие и мысли,
Прощай все узы нашей дружбы давней,
Столь сладкие для деятелей старых.
Чей след — в анналах, чьи деянья стали
Сокровищем остатка дней, и старцы
При встречах видят блеск полустолетья
На братском лбу; и тени стольких близких,
Теперь почивших, возле них кружат,
Нашептывая о прошедших днях,
И мертвыми не кажутся, покуда
Хоть двое из лихой, беспечной, храброй
Семьи, с одной душой, хранят еще
Вздох об ушедших и язык, чтоб славить
Завещанные мрамору дела…
О, горе мне! На что решился я?

Израэль

Мой дож! Вы так взволнованы! Но время ль
Теперь об этом размышлять?

Дож