Марино Фальеро, дож венецианский

Дож, дож! Такая слабость недостойна
Ребенка! Если вы не впали в детство,
Верните нервам крепость, не срамите
Вас и меня. Клянусь, я предпочел бы
Успеха в нашем деле не добиться,
Чем видеть мужа чтимого упавшим
С высот решимости в такую дряблость!
В боях вы кровь видали, лили кровь
Свою и вражью; вам ли страшны капли
Из жил вампиров старых, отдающих
Лишь выпитую у мильонов кровь?!

Дож

Прости мне! Все шаги и все удары
Я с вами разделю. Нет, я не дрогнул,
О нет! Но именно моя решимость
Все совершить — меня волнует. Пусть же
Они пройдут, томительные мысли,
Чему лишь ты — свидетель равнодушный
Да ночь… Наступит миг — и это я
Набат обрушу и ударом гряну,
Что обезлюдит не один дворец,
Что подсечет древа родов древнейших,
Развеет их кровавые плоды,
Цветы их обрекая на бесплодье;
Я так хочу, так должен, так свершу я
Клянусь! Ничто не отвратит мой рок!
И все ж, подумав, кем я должен стать
И кем я был, — я трепещу!.. Прости мне!

Израэль

Бодритесь! Я подобных угрызений
Не знаю вовсе. Что меняться вам?
По доброй воле действуете вы.

Дож

Да, ты не знаешь. Но и я! Иначе
Тебя на месте б я убил, спасая
Жизнь тысяч, — и убил, не став убийцей.
Не знаешь ты, как бы мясник, на бойню
Идя, куда патрициев согнали!
Всех вырезав, ты светел станешь, весел,
Спокойно руки алые обмыв.
Но я, тебя с друзьями превзойдя
В резне ужасной, — чем я должен стать,
Что чувствовать, что видеть? Боже, боже!
Ты прав, сказав, что я "по доброй воле"
Затеял все; но и ошибся ты:
Я вынужден

. Но ты не бойся: яВам соучастник самый беспощадный!
Ни доброй воли нет во мне, ни чувства
Обычного — они б мешали мне;
Теперь во мне и вкруг меня — геенна,
И, точно бес, кто верит и трепещет,
Я, с отвращеньем, действую!.. Идем!
Ступай к своим, а я — моих вассалов
Спешу собрать. Не бойся: всю разбудит
Венецию набат, за исключеньем
Сенаторов зарезанных. И солнце
Над Адрией[48] не встанет в полном блеске,
Как всюду вопль раздастся, заглушив
Роптанье волн ужасным криком крови.
Решился я. Идем.

Израэль

Готов всем сердцем!
Но обуздай порывы этих чувств,
Не забывай, что сделали с тобою,
И помни, что плодом расправы этой
Придут века довольства и свободы
Для города раскованного! Истый
Тиран опустошит страну любую,
Не зная вовсе мук твоих — при мысли
О каре для предателей народа,
Для горстки! Верь, что жалость к ним преступна
Не менее, чем снисхожденье к Стено!

Дож

Ну, человек, ты дернул ту струну,
Что рвет мне сердце!.. Так! Вперед, за дело!

Уходят.

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Дворец патриция Лиони.

Лиони, сопровождаемый слугой, входит и снимает маску и плащ, которые венецианская знать носила в общественных местах.

Лиони