Марино Фальеро, дож венецианский

Терпенье!
Не отступаю я. Но проследим
Постыдные пороки нашей власти.
Лишь стал я дожем, — их же волей стал,
Прощай, былое! Для всего я умер,
Вернее — для меня они. Где дружба?
Где нежность? Где очаг? — Все сметено…
Я отчужден: моя пятнает близость;
Я не любим: такого нет закона;
Я ущемлен: политика Сената;
Я высмеян: патрицианский долг;
Я попран: это право государства;
Я беззащитен: так верней, спокойней;
Вот так я стал у подданных рабом,
Вот так я стал врагом друзей! Шпионы
Мне стали стражей, ризы — властью, пышность
Свободой, инквизиторы — друзьями,
Тюремщики — советом, жизнью — ад!
Остался мне один родник покоя
И он отравлен ими. Боги дома
Разбиты — и на алтаре сидят
С ухмылкой наглой Клевета и Мерзость!

Израэль

Глубоко оскорбили вас! Но вы
Им отомстите — не позднее суток.

Дож

Я все терпел; терзался, но терпел;
Покуда в чашу горечи не пала
Последней каплей дерзкая обида
И поощренье встретила, не плеть.
Вот лишь когда я те отбросил чувства,
Что в них давно погасли — с той поры,
Когда они мне присягали лживо!
Да, в этот миг они презрели друга,
Венчая дожа. Так ребенок лепит
Игрушку, чтобы, поиграв, сломать!
С тех пор я знал лишь происки глухие
Сената против дожа, тайный рост
Взаимной ненависти и боязни;
Дрожала знать, за власть свою цепляясь,
И тиранию ненавидел дож.
И нет меж нами личных отношений,
Нет прежних уз; порвали их они.
Я вижу в них сенаторов, повинных
В самоуправстве, — и пускай как должно
Поступят с ними.

Календаро

А теперь — за дело!
Все по местам. Пусть будет эта ночь
Последней ночью слов; я схватки жажду!
Меня звон Марка сонным не найдет!

Израэль

Все на посты! Спокойствие и зоркость!
Мысль — о страданьях наших и правах!
Лишь ночь пройдет, и нам не знать угрозы!
Сигнал — и все вперед. К моей дружине
Иду я. Пусть никто не медлит в деле.
А дож вернется во дворец — готовить
Все для удара. Разойдемся мы
Для новой встречи в славе и в свободе!

Календаро

При встрече — голову Микеле Стено
Я на мече преподнесу вам, дож.

Дож

Нет, нет, его оставим напоследок;
Не отвлекайся мелкой дичью в гоне
За красным зверем. Оскорбленье Стено
Лишь результат распущенности общей,
Разврата, порожденного в глубинах
Порочной знати. Он не мог, не смел бы
Рискнуть на это в лучшие года.
Мой личный гнев я растворил в заботе
О нашем общем и великом деле.
Я наказанья требую рабу
У гордого хозяина. Откажет?
Он сам обидчик и ответит — сам!

Календаро

Но он — причина нашей связи с вами,
Что освящает наше начинанье;
Ему я благодарностью обязан
И жажду отплатить как должно. Можно?

Дож